При дворе герцогов Бургундских. История, политика, культура XV века - стр. 35

, «Трон чести» (Le trosne d'honneur) Жана Молине[200], а также отрывки из «Истории Золотого руна» Гийома Фийатра[201], «Мемуаров» Оливье де Ла Марша[202], «Мемуаров» Филиппа де Коммина и «Древностей Фландрии» Филиппа Виланта[203]. Три первых автора посвятили Филиппу Доброму отдельные произведения. Жермен в 1451 г. на капитуле ордена Золотого руна в Монсе преподнес графу Карлу де Шароле (будущему герцогу Карлу Смелому) книгу о добродетелях отца[204], призывая юного наследника бургундского престола следовать его примеру. С той же целью Шатлен написал трактат о деяниях Филиппа Доброго, но уже через несколько месяцев после его смерти (лето 1467 г.). В «Обращении к герцогу Карлу» он снова будет апеллировать к образу Филиппа Доброго, чтобы наставить нового правителя в добродетели[205]. Жан Молине откликнулся на смерть герцога прозиметром «Трон чести» (1467), в котором высказал мысль о том, что благодаря своим добродетелям Филипп Добрый восходит на трон чести[206]. Что же касается четырех последних авторов, то они включили панегирики или рассуждения о Филиппе Добром (причем достаточно компактно) в свои основные труды, при этом время написания этих текстов разнится. Если «История Золотого руна» Фийатра относится к началу 1470-х гг. (автор умер в 1473 г.), то главы из «Мемуаров» де Да Марша и введение, в которых он говорит о Филиппе Добром, были написаны во второй половине 1480-х – 1490-е гг. Труд Виланта относится, по-видимому, к началу XVI в.

У данной работы нет цели осветить все добродетели, приписываемые Филиппу Доброму. Многие из них традиционно указывались применительно ко всем государям[207]. В первую очередь хотелось бы обратить внимание на те из них (безусловно, важные и с точки зрения хронистов, и на наш взгляд тоже), которые позволяют прояснить политическую позицию рассматриваемых авторов, выявить их симпатии и антипатии, что позволило бы продемонстрировать наличие различных взглядов при бургундском дворе. Какие именно качества правителя они выносят на первый план, что превозносят, а что, наоборот, осуждают? Эти порой небольшие и краткие указания помогают судить о причинах, побудивших того или иного автора взяться за написание конкретного сочинения, об их принадлежности к одной из групп при бургундском дворе. Это тем более важно, что большинство подобных сочинений были написаны уже после смерти герцога, в правление его сына Карла Смелого или даже после гибели последнего. Данный факт придает суждениям авторов еще больший интерес. Да и само описание образа Филиппа Доброго почти всегда идет в сравнении с образом Карла Смелого. Кроме того, выделяя то или иное качество герцога, авторы иногда дают возможность исследователям отметить некоторые особенности придворной жизни в эпоху двух последних герцогов Бургундских из династии Валуа.

Однако Филиппа Доброго сравнивали не только с сыном, но и с другими государями той эпохи. Как не вспомнить знаменитую «Галерею принцев» из хроники Шатлена[208]? Без сомнения, для нас наибольший интерес представляет сравнение герцога с французскими королями.

Оливье де Ла Марш, описывая двор Карла Смелого, заметил, что первейшей обязанностью государя является служение Богу[209]. В этом плане все авторы отмечают необыкновенную набожность Филиппа Доброго. Молине в «Троне чести» проводит герцога по двум небесам, получившим названия Истина (Verite), олицетворяемая Церковью, и Исключительность благодати (Singularite de grace)