Президент планеты - стр. 36

– Удивительно, и вправду ничего.

– Я же говорил.

– Значит, ты носишь деньги в сумке на груди? – спросил бездомный.

– Нет у меня никакой сумки.

– По твоему лицу видно, что есть. Ты ведь умный мальчик, значит, прячешь деньги там, где их не достанут карманники.

В ответ Дарвин приподнял майку и показал, что под ней ничего нет.

– Неужели ты спрятал их там? – спросил бездомный, сделав акцент на последнем слове, голос у него был мягкий, как ручей. – Я уже видел людей, которые носят деньги в трусах. Ты ведь там их и прячешь, да?

– Вовсе нет.

– Ты ведь умный мальчик, я это сразу понял. Такие, как ты, всегда хорошо прячут деньги, чтобы их не ограбили в этом безумном городе.

– Трусы я снимать не буду, – ответил Дарвин. – И вообще сейчас я позову своего папу, и он наваляет тебе.

– Это того, которого держат в той машине и бьют второй час?

С удивлением Дарвин посмотрел в сторону ломбарда и заметил серый фургон точно напротив выхода. На его борту была эмблема красного питбуля в восьмиугольнике. Фургон периодически покачивался из стороны в сторону, словно внутри кто-то танцевал. Если там бьют Яна и пытаются узнать, где он оставил Дарвина, то он им пока ничего не сказал.

– Пойдём в переулок, – ответил бродяга, вставая. Он достал из внутреннего кармана засаленной военной куртки недопитую бутылку скотча и сделал глубокий глоток. – Проверим, правду ли ты говоришь.

– Никуда я не пойду, – ответил Дарвин, однако не сделал и попытки уйти. Его ноги онемели, этот старик будто загипнотизировал его.

– Не заставляй меня применять моего друга-переговорщика. – Бездомный похлопал себя по груди, где под зелёной тканью было что-то спрятано. Там мог лежать как нож, так и перцовый баллончик или электрошокер.

Не в силах ответить, Дарвин подчинился. Бродяга положил руку ему на плечо и повёл перед собой в тот самый переулок, где полчаса назад Дарвин играл в одиночный футбол с пластиковым стаканчиком. Одним залпом старик допил бутылку и бросил её в кирпичную стену жилого дома, она разлетелась на куски стекла и мелкие капельки алкоголя, от запаха которого Дарвина затошнило.

– Снимай шорты, пацан, – приказал бездомный. Он стоял в трёх шагах, уперев руки в бока, сквозь дырявые ботинки проглядывали грязные пальцы ног. Бродяга слегка покачивался в такт алкоголю в голове.

Через всё тело Дарвина струилась слабость. Он даже не нашёл в себе сил ответить, лишь отрицательно помотал головой.

– Представь, что ты на приёме у школьного врача.

На этот раз у Дарвина не хватило сил даже на движение головой. Перед глазами всё плыло, желудок вырывался наружу. Гравитация, судя по его ощущением, усилилась в два раза.

– Можешь стоять здесь хоть всю ночь, но пока не сделаешь, что я скажу, никуда не уйдёшь.

– Я ухожу, – ответил Дарвин, но не сдвинулся с места.

– Нет, не уходишь. Ты будешь послушным мальчиком или увидишь, что лежит у меня в кармане. Поверь, ты не хочешь знать, что там.

– Я ухожу, – повторил Дарвин и начал медленно разворачиваться, как трактор на гусеницах.

Лицо бездомного исказилось, на нём появился бешеный оскал. В руке сверкнуло что-то блестящее. Холодная сталь ножа прислонилась плашмя к его щеке, кончиком указывая на глаз. Он наклонился совсем низко, так, что вонь изо его рта способна была ослепить Дарвина.

– Ты останешься здесь, маленькая жирная свинья! Ты сделаешь всё, что я скажу. Теперь я твой повелитель, твой отец, твой бог. Снимай штаны, живо!