Препараторы. Сердце Стужи - стр. 21
– Она ведь только из Стужи, – хмыкнул Маркус, – конечно, правильно.
Я кивнула:
– Ещё как. Привет, Рорри.
Он буркнул в ответ что-то, весьма отдалённо напоминающее ответное приветствие.
– Садись вот сюда, у окошка, – Кьерки похлопал по стулу рядом с собой. – Здесь очень красиво падает свет.
В этом был весь Кьерки.
– Спасибо. – Я улыбнулась ему и села рядом. Он заговорщически подмигнул.
– Я пригласил Томмали прийти. Ты ведь не против? Она сказала, что очень занята, но если у неё будет время, может, она тебе споёт…
Я была абсолютно уверена в том, что прекрасная Томмали в который раз не отзовётся на приглашение Кьерки даже из жалости, но торопливо закивала:
– Конечно. Отличная идея.
Подошла подавальщица, и я заказала закуски. Вслед за кувшинами снисса и ягодного сока нам принесли корзины с хлебом и крудлями, пироги с олениной и рыбой, помидоры и зелень, грибы с сыром и маринованный лук в красном соусе.
– Дождёмся остальных? – спросил Маркус, косясь на пироги, и я милосердно покачала головой.
– Ешьте. Потом ещё закажем.
Все, кроме Рорри, накинулись на еду. Он вяло жевал крудль и, судя по всему, не слишком различал, что именно ест. От весёлого, доброго парня, рядом с которым всегда становилось спокойнее, не осталось и следа. Рорри похудел, осунулся. Я надеялась, что вечеру в тёплой компании удастся хоть немного его порадовать, но, возможно, для этого потребуется больше снисса. Или больше времени.
– Выпьем за Сорту! – будто прочитав мои мысли, Кьерки поднял кружку. – Двух дорог и горячего сердца!
– Двух дорог и горячего сердца! – повторил Маркус, и даже Рорри пробормотал что-то с ним в унисон. Мы выпили, и пошёл обычный разговор – про Стужу, добычу, дворцовые сплетни, последний бал и городские новости.
– Уже слышали про новое убийство? – спросил Маркус, перекладывая добрую половину грибов из миски к себе в тарелку.
– Опять? – Кьерки помрачнел.
– Ага. Вчера вечером. Какой-то очередной благородный хер. Всё то же самое, что у первых двоих, – глаза нет, вместо него глаз орма. Я прочитал в газете, что его всего изрезали… Может, парень пытался сопротивляться, не знаю. Там писали, что его, может, калечили уже после того, как…
– Может, хватит? – спросил вдруг Рорри. – У Сорты день рождения вообще-то.
– Да всё в порядке. – Мне стало неловко. Разговоры обубийствах меня не слишком трогали, но, должно быть, стоило поблагодарить Рорри, который впервые за весь вечер ради меня нарушил своё невесёлое молчание.
– Десяти следовало бы самим заняться этим делом, – пробормотал Кьерки.
– Зачем? – вдруг заговорил Рорри. Видимо, снисс, первый кувшин с которым опустел, наконец развязал ему язык. – Это дело охранителей и сыщиков. Разве не они должны заботиться о том, чтобы все в городе были в безопасности?
– Эти убийства бросают тень на всех препараторов, – Кьерки покачал головой. – Пока они продолжаются, каждый из нас под подозрением.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – осторожно сказала я. – Препараторов слишком много, чтобы это «бросало тень на всех».
– Всё равно всё это нехорошо, – пробормотал Кьерки.
– Чего уж хорошего, когда кто-то умирает, – буркнул Рорри, и над столом повисло неловкое молчание.
– Сорта! – Двери очень вовремя отворились, впуская внутрь прохладный воздух и моих сестёр. Я поднялась, чтобы встретить их, и уже через мгновенье они повисли на мне – совсем как в прежние времена, встречая меня из школы.