Прекрасная глупая попытка - стр. 8
Ты думаешь, что деньги на твоем банковском счету, подписчики в «Твиттере» – это заслуга Эйприл, а ты просто унаследовал ее достижения. Не волнуйся: людям почти все достается от других. Важны не регалии, а то, как ты распоряжаешься тем, что имеешь. И пока у тебя прекрасно выходит.
А теперь – пора подкрепиться.
Молодой человек встает из-за стола и спускается на первый этаж. По лестнице, чтобы немного поразмыслить. Потом он направляется в «Сабвей», где заказывает шестидюймовый саб с курицей терияки, сладким луком, сыром, болгарским перцем, помидорами и листьями салата.
Он покупает стакан колы, чтобы еда получше улеглась в желудке, но выпивает только половину, ведь столько кофеина ему сейчас ни к чему. И решает не брать комбо, хотя, доплатив всего семьдесят пять центов, получил бы пакетик чипсов в придачу.
Потом он пойдет в Томпкинс-сквер – приятное местечко, хотя и далековато – и съест свой сэндвич там.
Ребекка из «Сабвея» уже принялась за дело.
Пора брать сэндвич.
На этом текст обрывался. Я перелистнул страницу – на следующей, как и на всех оставшихся, маячило одно предложение: «Пора брать сэндвич».
И как бы вы поступили на моем месте? По меньшей мере, вам захотелось бы узнать, действительно ли девушку за стойкой «Сабвея» зовут Ребеккой.
Сабы с курицей терияки и сладким луком я любил еще со школьных времен, и Эйприл, скорее всего, об этом знала. Поэтому я подумал, что она и написала эту книгу. А может, кто-то подглядел, как я заказываю сэндвич? Нет, я все-таки чувствовал, что без Эйприл не обошлось. Я ощущал ее присутствие в каждом слове.
Разумеется, по дороге к «Сабвею» я витал в облаках – и в итоге набрел на табличку в память о нью-йоркском Карле. Раньше я обходил этот район стороной, пусть даже неосознанно.
Табличка представляла собой простой бронзовый квадрат, утопленный в асфальт. Надпись гласила: «Здесь стоял нью-йоркский Карл». Сверху лежала роза, которую чудом еще не затоптали. Красивый жест, не спорю, но в глубине души я возмутился: как это посторонние смеют оплакивать Эйприл! Она моя подруга – им она никто! Бесило, что все вокруг считали ее «своей», хотя знали не настоящую Эйприл Мэй, а лишь публичный образ.
Тут я заметил человека, который решил меня сфотографировать.
– Отвали! – рявкнул я, о чем тут же пожалел – и быстро зашагал к Лексингтон-авеню.
Я решил, что мог упомянуть про сабы с курицей в «Твиттере», а кто-то это запомнил, чтобы потом меня разыграть.
– Шестидюймовый саб с курицей терияки и сладким луком на итальянской булочке, пожалуйста, – сказал я работнице «Сабвея».
С тех пор как я сюда переехал, она уже, наверное, раз десять принимала у меня такой заказ. Девушка выглядела лет на двадцать с небольшим. Мне поневоле стало интересно, какой она национальности. Похожа на азиатку, но при этом темнокожая, акцент незнакомый.
На бейджике значилось: «Бекки».
Я перечислил, какие овощи положить в сэндвич, а когда девушка пробивала чек, поинтересовался:
– А что, «Ребекка» не поместилась?
Девушка вздрогнула, как будто переключаясь в режим «светская беседа с покупателем».
– Ой! – хихикнула она. – Хотела уже спросить, куда это я не поместилась. А ты про надпись! – Она опять рассмеялась. – Да уж, родители неспроста назвали меня Ребеккой. Решили, что с именем Бекки я в Америке точно не пропаду