Предатели - стр. 39

Он передает флешку одному из парочки мордоворотов за его спиной.

Кивает.

Второй передает ему открытый ноутбук.

Пара каких-то пафосных ударов по клавишам.

Поворот ноута экраном ко мне, приглашающий жест.

Я оцениваю сумму перевода и количество нолей.

— Там больше.

— Это за скорость и инициативу, - говорит мужик, намекая, что мои «доработки» не остались незамеченными. – Компания, которую я представляю, заинтересована в умных и эффективных сотрудниках.

— Я третьекурсник, - смеюсь в горлышко стеклянной бутылки. Еще один глоток – и мой мозг снова просыпается, наполняя мир кислотными красками.

— Цукерберг был на втором курсе, когда создал то, что впоследствии сделало фейсбуком. В двадцать три года он уже был миллионером.

— Марк молодец. – Вытягиваю ноги перед собой, занимаю расслабленную позу, в уме подсчитывая количество нолей на всех моих счетах.

Эх, Марк, Марк…

Мужик молча кладет на столик визитку: ни названий, ни координат, только номер телефона и английская буква «W» внутри восьмигранника.

Типа, замаскировались.

— У меня нет лондонской визы, мистер Безымянный, - кричу в спину всем троим, когда слаженной шеренгой идут к двери.

— Это совсем не проблема, мистер Эр.

 Когда дверь за ним закрывается, откидываюсь на спинку кресла, задираю голову к потолку и фантазирую о том, как мог бы провести сегодняшний день. Рвануть в клуб, набраться там до потери сознания? Вызвонить Ангелочка и натрахаться до пустых яиц? Или, может, просто выспаться?

Закрываю глаза.

Отпускаю мозг, чтобы голова сама решила, чего ей хочется, и договорилась с телом без моего участия. Я так вымотался со всеми этими кодами, цифрами и игрушками в шпионов, что мыслительных способностей хватит разве что на написание парочки СМС.

Ангелочку.

Или нет?

За закрытыми веками мелькают неясные образы: полуголые девицы, бассейны, ванны из шампанского, пистолеты и гангстерские золотые цепи толщиной в палец. Когда работаю, люблю, чтобы по телеку крутились яркие картинки под американский рэп. Мне так лучше думается.

А когда «переберу» с фоном, потом неделю это дерьмо торчит в башке, и иногда вообще не понятно, где реальность, а где судороги уставшего серого вещества.

Но за всей этой мишурой и блестками есть что-то еще.

Фигура. Силуэт.

Идеально ровная спина, полуповорот головы с острым вздернутым подбородком, неоформленные губы.

Я мотаю головой, пытаюсь выбраться из кресла, чтобы сделать себе чай и вырубиться на пару суток, но сила притяжения утаскивает обратно.

В моих фантазиях силуэт Страшилки становится более оформленным.

Приближается.

Наклоняется, и я почти чувствую прикосновения призрачных пальцев к моим лежащим на подлокотниках кресла рукам. Она словно приковывает меня, лишает воли и способности сбежать. Фантазия, но я пасую перед ней, как слабак.

— Анфиса, - тяну нараспев, из-под ресниц наблюдая за тем, как сверкают ее глаза. – Брысь из моей головы.

Она молчит.

Только проводит языком по нижней губе, и я болезненно стискиваю зубы от острого желания сделать то же самое.

Но я ведь не совсем спятил.

Ее нет здесь.

Она лежит в постели Островского: чопорная, правильная, пахнущая ладаном как монашка. Вся такая идеально чистенькая, что в ее сторону страшно дышать.

Какого хрена я ее не трахнул?

Она же была совсем рядом, здесь – только бы пошире развести ноги.