Предатель. Я хочу развод! - стр. 36

Говорит, что это просто то, что я оценила раньше. И да, раньше бы я в восторге была от стольких цветов, от шариков на заказ, от всех этих воспоминаний. Но сейчас…

– Или тот альбом из множества фотографий, который я делал исподтишка раз в день, когда ты была очень красивая и вышло триста шестьдесят пять штук… – добавляет он.

Напоминает о подарке, который теперь для меня тоже окрашивается в тёмную, в глубокую, просто беспросветную боль, вместе со всем, что я вижу сейчас.

– Это просто украшение дома, которым я не призываю тебя тут же простить меня, но… я просто хотел показать, что прекрасно помню всё, что для тебя значило. И, как бы абсурдно это не звучало, когда я писал, что должно быть на шариках, я понял, что это важно для меня также, но почему-то осознал я это только сейчас… и поэтому… хотел ещё показать несколько фраз, которые хотел бы говорить тебе каждый день и буду это делать.

Авров показывает, что помнит всё. Муж выходит из-за моей спины, мы встречаемся взглядами.

Это всё серьёзно? Лучше бы он просто всё украсил, без этих надписей. Они… они делают слишком больно! Он напомнил о всех значимых воспоминаниях для меня.

Для меня это значит буквально всё! А Давид использует это, чтобы я вспомнила, как было с ним хорошо и не ушла, да? Но для него ведь это ничего не значилось, раз он изменил! Сделал это с моей сестрой!

Он сейчас издевается, или что это??

– Алиса…

Кажется, я молчу слишком долго. И по моим щекам текут слёзы. Давид делает ко мне шаг. Тянет руки, чтобы обнять.

Он обнимает меня, так крепко, что моё дыхание сбивается, в нос въедается крепкий, древесный парфюм и я тут же начинаю задыхаться в рыданиях. Не от самого запаха, а от того, что этот запах был когда-то для меня самым родным.

– Алиса… я правда готов каждый день просить у тебя прощение. Не потому, что не могу заставить тебя быть рядом. Я могу просто запереть тебя в доме и никогда отсюда не выпустить. Но… я хочу другого. Я хочу тебя, ты самую, что была раньше. Я понял… поздно, но понял, что люблю тебя. И очень хочу, чтобы ты дала шанс. Прошу. Давай наша семья останется точно такой же, какой была? А затем ты нам родишь ещё одного члена семьи.

Я всхлипываю от слов мужа, пытаюсь выпутаться из его объятий. Но широкие ладони обхватывают моё лицо, заставляют смотреть прямо в тёмные, тяжёлые глаза Давида.

– Я клянусь тебе. Больше никогда я не сделаю тебе больно. – говорит он так твёрдо.

Точно так же, как сказал "да" в загсе.

Но можно ли хоть немного верить в такие слова после измены?

20. 20 глава

– Лисёнок мой… прошу… – ласково шепчет Давид, так, что моё сердце сжимается в груди ещё сильнее.

Если муж не любил меня всё это время и только сейчас почувствовал что-то… почему он вообще был со мной? Я не понимаю. И как после этого ему доверять снова, как он хочет?

Я не заставляла его с собой встречаться. Быть моим первым во всем тоже нет. Не заставляла жениться на мне. Не пыталась удержать беременностью и ребёнком. Ничего из этого я не делала специально… просто любила его, пока он нет, но был рядом.

Запуталась уже. Глаза жжёт после множества слёз, кажется, я выплакала их все, но при этом хочу ещё…

– Отпусти… – аккуратно упираюсь ладошками в грудь Давида и слегка давлю. Поняла, что нет смысла тратить все силы, это будет бесполезно, если Авров не захочет отпустить сам.