Предание о лисьих следах - стр. 33
На секунду я потерял ощущение времени и пространства, а когда очнулся, перепугался при виде толкающейся толпы. Неожиданно все ринулись в одну сторону – к главной площади, и поток желающих занять место поближе к зрелищу едва не сбил меня с ног. Поддавшись всеобщему безумию, я позволил течению вести меня, куда бы то ни стремилось.
– Дорогие жители Греи! – раздался крик вдалеке. Голос низкий, величественный, но звучный и мягкий; я узнал в нем короля и ускорил шаг, чтобы добраться до площади чуть быстрее. – Солнце движется к горизонту, а, значит, скоро наступит время Танца Рогов!
Толпа довольно засвистела; кто-то рядом даже запрыгал от чрезмерного возбуждения. Мне впервые доводилось присутствовать при проведении этого ритуала; несмотря на то, что праздник проводился каждый год, я приехал на него лишь в четвертый раз, и в первый – остался так надолго.
Наконец добравшись до передней части площади, я увидел короля Эвеарда, возвышавшегося над подданными благодаря своему положению на холме. Он, как я и ожидал, не надел фамильной мантии; коричневая ткань его одеяния была подобна той, что носили горожане. Корону правителю поднесли лишь во время речи.
– Для Танца необходимо двенадцать мужчин, – продолжил король. – Шестеро представителей двора уже готовы к ритуалу. Еще шестерых должны выбрать вы. Поднимите руки, кто желает участвовать!
Настоящее сумасшествие захлестнуло толпу, и я сделал несколько шагов к краю площади, чтобы меня не затоптали. Помощники короля – два стражника, что остановили нашу телегу несколько часов назад, – спустились к народу. Их выбор, казалось, основывался не на желании горожан, а на их возрасте и физической подготовке. Один из них, тот, что не был воодушевлен приездом эльфов, схватил меня за локоть – вероятно, со спины мое телосложение показалось ему приемлемым, – но стоило обернуться, как он мгновенно ослабил хватку, а на лице отразилось нескрываемое пренебрежение. Когда набралось необходимое количество участников, их увели в замок, чтобы переодеть, а король приказал разжечь костер в центре площади и пообещал начать представление ровно через час.
С самого начала речи я ловил себя на том, что внимательно рассматривал замок за спиной короля. Следил за движением скрипучих доспехов и улавливал шуршание платьев во всех открытых дверях и незашторенных окнах, но так и не увидел ни одного смоляного локона.
Островитяне, особенно многочисленные в окрестностях дворца, расхаживали в местной броне и символике, и это вызывало ощутимое беспокойство.
Когда от солнца на горизонте остался лишь красно-оранжевый отблеск, а половина неба стала иссиня-черной, весь город стянулся к площади в ожидании зрелища. Огромный костер был готов к празднеству; языки его пламени едва не доставали до небосвода, в и без того теплый осенний вечер обдавая жаром несколько первых рядов зевак.
Когда толпу сотрясла новая волна свиста, я понял, что герои вечера появились в поле зрения, и обернулся к холму. Как и сказал король, это были двенадцать мужчин. Шестерым из них на плечи надели оленьи шкуры, а к головам прицепили рога, и от увиденного я невольно содрогнулся. К счастью, они повидали множество подобных танцев; около тридцати лет назад Грея подписала официальную договоренность, согласно которой обязывалась прекратить охоту на оленей. Хоть негласный запрет существовал и раньше, переговоры все равно оказались долгими и мучительными – Эвеард выдвигал немыслимые требования. В итоге Маэрэльд пришлось отдать людям еще одну часть Аррума под вырубку и земледелие, но и это было малой ценой за то, чтобы более не терпеть истребление священных животных.