Право на жизнь - стр. 8
Я бы закрыла глаза, зажала бы ладонями уши, чтобы не видеть, не слышать... Убежала бы прочь. Если бы могла. Но мне не позволяли отвести взгляда.
Тени рассеялись, оставив лишь бесформенные, растерзанные и изуродованные до неузнаваемости, тела. А я должна была смотреть.
Если бы неведомая сила не сдерживала мое тело, весь мой организм, я бы тотчас рассталась с тем, что ела сегодня. Но меня продолжали держать. Меня и еще пятерых, из тех тринадцати, что привели сюда. В этот ужас. В этот адский балаган, даже не объяснив толком, почему именно мы. Я не была готова к такому. Разве так обращаются с Избранными?!
Слезы уже подступали к глазам, но я зажмурилась, сдерживая их. Оцепенение начало отступать. Превозмогая подчиняющую силу, подняла правую руку, приблизив ее к лицу, ощущая невероятное сопротивление, будто перемешивала голыми руками почти застывшую патоку. Еще несколько секунд ошалело ее оглядывая, начала подниматься на ноги.
«Ради этого нас забрали от родителей? Ради этого мы жили в изоляции от остальных, не имея права на нормальную жизнь? Это и есть наша Великая Цель? Я не позволю так со мной обращаться. Я человек. Я есть! Я живая! Я не...»
— позволю! — Последнее слово вырвалось из моих уст уже вслух. И довольно громко, хоть голос и был явно охрипшим.
«С честью и благодарностью ступишь ты под купол церемониального зала. С почтением и смирением займешь свое место. И безропотно отдашь свою душу в услужение Создателю нашему, когда придет твой черед. Не противься ему, прими его, ибо то и есть высший дар, Высшая Честь, преподнести ему душу свою».
Происходящее никак не походило на то, что я рисовала в своем воображении. Нас дрессировали быть чистыми, непорочными. Молчаливыми и покорными. Но как можно спокойно принять то, что твоих сестер рвут на куски?
И лишь теперь я поняла, что кроме храмовников и нас, жертв, здесь находились еще четверо. Смогла увидеть их, будто бы избавившись от мыльной пелены перед глазами. Высокие силуэты угадывались в спокойном свете свечей.
Я стояла на ногах и тяжело дышала, подъем и преодоление чужой силы дались безумно трудно. Будто поднялась вверх по бесконечной лестнице. Мышцы по всему телу ныли, спину и поясницу ломило от боли. Дыхание было шумным, особенно в наступившей тишине.
— Хватит, — сорвалось с моих губ, — это несправедливо! Прошу вас, проявите хоть каплю сострадания!
— Ее. Остальных прикончить, — услышала тихий мужской голос. Его тембр будто бы обволакивал своим звучанием. Вкрадчивость рычащих мягких нот, прозвучавших всего в нескольких словах, поражала, невольно притягивала.
Но все очарование голоса отступило, когда до меня с острой жгучей ненавистью стали доходить произнесенные незнакомцем слова. Он что же, просто пришел выбрать кого-то из нас? Одну из тринадцати, а остальных... Прикончить?! Это и есть оказанная Избранным Честь? Просто прикончить? Ни капли сострадания, принятия, благодарности за добровольно отданные ему жизни в конце концов! Создатель?!
Конечно, я не раз размышляла и представляла, как все будет проходить. По коротким рассказам служительниц храма, по тем отрывкам, что удалось выудить из книг, в моем воображении все было быстро, чисто и красиво. Без лишней суеты, без боли, без мучений. А наяву все оказалось совершенно наоборот. Быть может, именно поэтому служительницы не рассказывали нам о ритуале в подробностях. А может, и сами не знали, чего ожидать.