Право на жизнь - стр. 7
Голоса, гулявшие в стенах этого жуткого зала, стихли. Храмовники замолчали и, пав ниц, вытянув вперед руки, уткнулись лбами в пол.
Мутная пелена застила глаза.
Ненависть в моей душе пыталась пересилить страх. Я ненавидела этот день всю свою недолгую жизнь, даже когда он еще не настал, когда до него были годы жизни... И сейчас эта ненависть, тихо взращиваемая во всех потайных уголках души, дала всходы. Начала греть изнутри. Аморальность, неправильность всего происходящего не давали покоя. Я не понимала, как существа, что создали нас, этот мир, могут просто играючи потребовать себе в уплату несколько жизней? В чем мы виноваты перед ними?
Я хочу жить!
Но не посмею уйти... Ведь там, за стенами храма есть те, кто мне дорог. Те, ради кого я здесь. Они оплачут меня, сохранят воспоминания, и часть меня все же останется жить в их сердцах. Я надеюсь.
В одно мгновение все свечи погасли, но лишь для того, чтобы загореться вновь ровным светом. И теперь их пламя сияло не рыжим, но ярко алым.
В следующий миг накатила волна удушающей боли. Казалось, весь воздух исчез. Оставалось лишь недоуменно пытаться вдохнуть, снова возвращаясь в страх. Непослушными пальцами, попыталась разодрать ворот балахона, казалось, это он душил меня. Но плотная ткань поддаваться не желала.
Еще немного и я совсем задохнусь. Кровь шумела в ушах, каждым толчком отдаваясь в голове тупой болью.
«Сдавайся...» — тихий посторонний шепот резанул сознание. Я тряхнула головой, желая освободиться от наваждения.
«Мои мысли — только мои!» — у меня забрали свободу, возможность выбора, саму жизнь... Уж свой разум я черта с два позволю кому-то разбередить.
— Нет... — Ответ вышел едва слышимым. Голос звучал сипло, практически беззвучно, но... в следующий же миг, я задышала совершенно спокойно. Ни саднящей обжигающей боли в легких, ни даже одышки.
Недоумение, наверное, сейчас четко прорисовывалось на моем лице. Ведь мгновение назад я почти задохнулась!
Туман и серебристые звезды перед глазами рассеялись. Я, наконец, смогла отчетливо видеть. Оглянувшись — ужаснулась. Двое из девушек раздирали грудь, пытаясь унять иллюзорную боль, кричали что-то бессвязное. Рассудок покинул их. Осталось лишь желание покончить с происходящим любым путем.
Я кинулась было помочь им, успокоить, объяснить, что все это им мерещится, что никакой боли нет, что они могут спокойно дышать. Но что-то удержало на месте. Неведомая сила заставила оцепенеть. Мое тело не принадлежало мне сейчас. Я не могла не то что пошевелиться, но даже просто моргнуть без разрешения незримого хозяина.
Следующим же этапом этого адского балагана был антракт. Будто кто-то опустил занавес на четверых из тех, кто еще не сошел с ума окончательно и справился с болью. Меня этот занавес не коснулся.
— Растленные... — послышалось со всех сторон вперемешку с тихим зловещим смехом. Кто-то насмехался над нами, над ними... Над теми девушками, что сейчас оказались сокрыты от посторонних глаз. Тени, имевшие человеческие очертания, метнулись к ним, проникая под полог темноты. И в тот же миг стены храма отразили крики.
Я с ужасом наблюдала, как из-под полога, один за другим вылетают окровавленные куски ткани. Один за другим... И крики. Боль, ужас, страдание. Воздух вокруг буквально наполнился ими. Еще немного и они обретут телесную форму, встанут перед тобой черными демонами, коснуться и тебя, проникнут под кожу и истязают точно так же, разрывая на куски.