Право на одиночество - стр. 22
Но гораздо, гораздо больше, чем он, меня бесили заведующие редакциями. Всем прям безумно понадобилось увидеть главного редактора именно сегодня! И я была вынуждена отмахиваться от них, как от мух, говоря, что сегодня он не принимает.
– Почему? – удивлялись они все по очереди.
Как же я мечтала – хоть один раз! – ответить на подобный вопрос: «По кочану!» Я представляла, каким было бы выражение лица… Но я вежливо улыбалась и говорила:
– Максим Петрович сегодня занят, вникает в дела. По всем вопросам будет принимать начиная со среды.
Мы с ним так договорились – пускать первых мегер-посетительниц со среды. Громов надеялся, что к этому времени он разберется, что к чему.
Забегая вперед, скажу, что он действительно во всем разобрался.
Уже в этот, самый первый, день я поняла, что мы с Громовым сработаемся. Два книжных червя должны понимать друг друга.
В понедельник, среду и пятницу, в четыре часа дня я ношу в приемную генерального директора все важные документы и служебные записки. Так было и сегодня – я поднялась на четвертый этаж, прошла весь длинный коридор и вошла в приемную.
Катя, секретарь Королева, приветливо улыбнулась мне. У нас с ней всегда были очень хорошие отношения, и благодаря этому мне удавалось узнавать очень многие вещи раньше всех остальных.
– Привет, – я положила папку со служебками в специальную ячейку с надписью «РЕДАКЦИЯ». – Как дела, что слышно?
К моему удивлению, она вздохнула и покосилась на дверь в кабинет генерального.
– Эта… мегера… Марина Ивановна… короче говоря, я кое-что подслушала. И мне даже удалось это записать для тебя… Вот, послушай.
Катя достала свой маленький плеер и сунула мне в руки наушники. Я надела их, и она нажала на кнопочку «play».
Шуршание, треск, какой-то непонятный скрип. И вдруг – голос Марины Ивановны:
– Я сказала – я хочу, чтобы она у нас больше не работала!
– Марин, – голос Королева звучал устало, – я уже тебе тысячу раз говорил, что не могу просто так взять и уволить Зотову.
– Как это так – не можешь? Пригласи ее к себе, пусть заявление напишет сама, по собственному желанию!
– Она не напишет.
– Уволишь ее по статье!
– По какой статье, Марина?! – если судить по звуку, генеральный грохнул кулаком по столу. – За эти пять лет она ни разу не опаздывала, брала больничный только после смерти своих родителей, у нее даже серьезных проколов никаких не было! И я не уверен, что мы сможем найти такого хорошего помощника главному редактору, как Зотова. Мне только что звонил Громов – он от нее просто в восторге, говорит, что она очень компетентна и умна. В чем я и сам не сомневаюсь…
– Вот видишь! – от визга Марины Ивановны в ухе я подскочила. – Уже и ты, и Громов пали жертвой ее… распущенности!
– Ну не смеши меня, а? Хоть раз – не смеши! Какой, к черту, распущенности? Ты просто злишься, что она молода и привлекательна, к ее мнению прислушиваются, а над тобой многие подхихикивают!
Марина Ивановна разразилась такой грубой и визгливой тирадой, что я невольно поморщилась. Да, удивительно: как же сильно можно ненавидеть человека, даже если он тебе ничего не сделал.
– Ну хорошо, – я услышала вздох Королева. – Если Зотова тебе так мешает – попытайся ее скомпрометировать, чтобы я мог ее уволить, потому что сейчас таких причин нет.
– А… что нужно сделать?