Правильное общество - стр. 24

Отдавая должное географическому детерминизму (вспоминая Томаса Генри Бокля), нельзя не обратить внимание, что Россия – чрезвычайно большая страна, что не может не найти отражение в характере людей и особенностях их совместного социального и экономического существования. Для истории России характерны быстрый рост территории и численности населения. Во времена Ивана Грозного жителей Русского царства (примерно 5 млн человек) было меньше жителей Польши, их число было сопоставимо с численностью населения Грузии. За столетие численность населения России утроилась, а к началу XX столетия составила около 160 млн человек (население США в 1910 г. – 90 млн человек). Всего за один век, в XVI–XVII столетии, русские практически завоевали всю Сибирь (территория царства удвоилась) и в 1639 г. вышли к Тихому океану, в 1648 г. Дежнев открыл пролив между Азией и Америкой, за одно столетие была освоена Аляска, а в 1812-м удалось основать Форт-Росс на побережье Северной Калифорнии. Вот каким было движение на Восток от Москвы до Русской Америки, такая экспансия русских вполне сопоставима с Великими географическими открытиями и колонизацией Испанией и Португалией Центральной и Южной Америки, колонизацией англичанами и французами Северной Америки, а голландцами – Юго-Восточной Азии!

Многие страны, совершившие такой рывок, потеряли все свои силы – и, заложив колонии, утратили метрополию (например, Лиссабон, бывший одно время центром мира, никогда потом не достигал былого могущества). Россия при таком гигантском расширении сумела сохранить себя и свою целостность вплоть до 1991 г., да и сейчас остается самым большим по территории государством мира (рядом с нами Канада – но она в два раза меньше; кстати, не верьте масштабам на карте мира – они сильно искажены, чтобы показать маленькие страны, – ведь в реальности, например, Германия в 50 раз меньше России).

Но все же территория России такова, что даже при впечатляющем росте населения его плотность остается одной из самых низких в мире. Доля городского населения также всегда была крайне низка (в 1913 г. – не более 14 %), при этом население всегда было полиэтничным (в Российской империи вместе жили около 200 народов), а социальное пространство – многокультурным (православные жили рядом с мусульманами, да и сегодня в России проживает не меньше 16 млн мусульман, столько же, сколько во всем Евросоюзе). Соответственно, распространен был характерный для больших миров-экономик, как называл их Фернан Бродель, закрытый или замкнутый способ хозяйствования. Обмен и развитие внутреннего рынка были ограничены (крестьянин не мог в один день доехать до города, продать свои товары и вернуться обратно), жесткое деление распространялось на центр и периферию (все налоги и подати концентрировались в столицах, для регионов не оставалось достаточно средств), гипертрофированно развивалась государственность – с одной стороны, огромным был масштаб власти, а с другой – ее полное бессилие (представьте, однажды правительственная депеша добиралась из Петербурга на Аляску около 3 лет). Российский человек всегда успешно адаптировался к такой масштабности власти, ее абсолютному характеру и ее бессилию – отсюда местничество и казнокрадство (коррупция в современной терминологии), условное отношение к закону и порядку, терпимость к разного рода государственным требованиям (строгость закона можно сгладить его неисполнением), стремление приспособить для себя государство. Тем не менее российская экономика в XVII столетии вряд ли сильно отставала от европейской, особенно впечатляющим является увеличение сельскохозяйственных земель в России того времени, что компенсировало, в известном смысле, меньшую урожайность по сравнению с Европой.