Правильное общество - стр. 27
А что касается индивидуализма как предпринимательской черты и характеристики трудового поведения, то вот именно здесь русские существенно отличаются от американцев. По сравнительной шкале измерения «индивидуализма» россияне в исследовании Гирта Хофстеда набирают только 50 баллов (для сравнения, у американцев – 90 баллов). Неслучайно поэтому малый бизнес так незначительно развит в России (им создается только 15 % ВНП в отличие от 30 % в западных странах) – россияне не хотят брать на себя ответственность и риск предпринимательской деятельности. Среди популярных у молодежи профессий будет скорее государственный служащий, чем бизнесмен – идеал, к которому следует стремиться. Предпринимательские ценности у молодежи сейчас невысоки, они скорее мечтают стать государственными чиновниками, потому что государственная власть в России воспринимается многими как легкий способ наживы.
Так происходит, потому что мы знаем множество примеров успешности наших чиновников. Вот история из недавнего прошлого: как случилось так, что жена бывшего мэра Москвы стала такой успешной предпринимательницей, а ее компания вдруг стала одной из самых богатых? Мы видим уровень жизни чиновников: их шикарные машины и дорогие дома, золотые украшения их жен, коттеджи, которые выставляются напоказ. В Европе чиновники – обычные граждане, ездят не на лимузинах с мигалками, а на велосипеде (как мэр Лондона Борис Джонсон), поэтому никому не приходит в голову, что власть – это возможность обогатиться. Мэр Лондона запросто общается с обычными гражданами, а вот английские бизнесмены как раз ездят на «Роллс-Ройсах», которые и являются символами активности и успешного ведения предпринимательской деятельности. Модель власти в современном российском обществе, по нашему мнению, должна быть совершенно другой. Надо создать с помощью институтов такие условия, чтобы власть могла извлекать из своего положения как можно меньший доход. Кроме того, власть чиновников должна быть «аристократической»: это должны быть образованные и состоятельные люди, добившиеся уже многого в своей жизни, у которых не будет первой целью – обокрасть государство за счет своего привилегированного положения.
Взаимопомощь, которая так близка идее коллективизма, появляется тогда, когда коллектив уже организовался (будь то организация или целая нация). Наше общество сейчас представляет собой некую систему, в которой нарушены существенные социальные связи и идет только стадия формирования нормального общества. Необходимо найти то, что способно объединить людей, что создаст основу для восстановления ценностей коллективизма, который начинается с человеческой доброты. Сейчас многие, в том числе и люди с самых высших трибун, говорят о патриотизме – утверждается, что он способен связать нас, россиян, в единое целое. Надо понимать, что патриотизм – это особенное социальное чувство, и главная опасность в том, что слишком многие хотят использовать его в своих целях. Неслучайно у англичан есть поговорка: «Патриотизм – последнее прибежище негодяя», они имеют в виду, что когда надо обмануть людей, то последнее средство – патриотизм. Вот и у нас с патриотизмом происходит что-то похожее. В России его почему-то узко понимают как военный патриотизм (какие-то игры в «Зарницу», чтобы привлечь молодых людей в армию) или как «квасной патриотизм» – у нас все самое лучшее: квас, матрешки и Хохлома. Еще одна большая ошибка – связывать патриотизм только с государством, а не обществом и культурой.