Правда зеркала - стр. 63
Девушка указала на восток. Он сказал:
– Я сейчас вернусь. Я должен вернуть себе свой титул.
Он развернулся и двинулся прочь. Если повезет, она заметит, что он не заплатил, только тогда, когда он уже выйдет из гостиницы и затеряется в толпе.
Остатки хмеля слетели с Вихтиха, когда он вышел из «Ляйхтес Хаус».
Он окинул взглядом оживленную улицу. Яркие и красочные вывески зазывали в самые разные магазины. Небо над головой от края до края было невозможного темно-синего цвета. Для Зельбстхаса – только лучшая погода. Вихтих втянул ноздрями воздух. Здесь воняло не так сильно, как в большинстве городов, но все же он уловил запахи лошадиного дерьма, пота и мусора. Ему это нравилось. Эти люди были такими живыми.
Он повернулся к коновязи и нахмурился:
– Где, черт возьми, моя лошадь?
Вихтих зашагал по улице, стремясь отойти от таверны как можно дальше.
«Глупый ребенок».
Морген и не подумал предупредить его, что проклятая лошадь не вернется в мир живых с ним.
«Бездумный идиот».
Что ж, это было неудобно. Ему придется купить… черт возьми! Он вспомнил, что у него больше нет мешочка с золотом. И каким, черт возьми, способом он теперь, по мнению Моргена, должен был раздобыть лошадь, чтобы отправиться за Бедектом?
Вихтих принялся вышагивать по улице прочь от таверны. Он решит этот вопрос позже. Сначала он прикончит этого воображалу. Раздражало, что какой-то новичок, о котором он никогда не слышал, расхаживает вокруг, называя себя величайшим фехтовальщиком.
Упоминал ли Морген, что время в Послесмертии течет иначе, чем в мире живых? Он не мог припомнить; он не слушал, хотя маленький паршивец был горазд потрепаться. Служанка – как бы ее там ни звали – сказала, что Вихтих умер десять лет назад. За такое время его репутация могла и поблекнуть.
«Могла… и?»
Вихтих попытался припомнить, как звали хотя бы одного фехтовальщика, известного десять лет назад. Ему это не удалось. Плохо.
– Паршивый свиноеб, сукин сын!
Годы работы над репутацией, бесчисленные поединки, и все зря!
«Придется начинать сначала».
Вихтих заметил «Фелерхафте Тюрм», еще одну таверну в слишком чистом городе, где все выглядело почти одинаково же. Он двинулся к ней, обдумывая ситуацию на ходу. Если обычные люди больше не знают, что он – величайший фехтовальщик в мире, насколько хорош он окажется на самом деле? Может, стоит плюнуть и вернуться? Может быть, сейчас не лучшее время обнаружить, что он больше не…
Вихтих остановился как вкопанный. Люди, ругаясь, обходили его. Он не обращал на них никакого внимания. Если он не величайший фехтовальщик в мире, то что он тогда?
Ничто.
«Я умру, если стану никем и ничем».
Все, что ему нужно было сделать, это убить этого – черт возьми, он не мог вспомнить имя этого человека, – и все снова узнают, что Вихтих – величайший фехтовальщик в мире.
Хлопнув дверью, чтобы привлечь всеобщее внимание, Вихтих вошел в таверну и принял героическую позу. Он знал, что свет удачно подчеркнет рыжину волос, серо-стальные глаза засияют, а пыль, взметнувшись, окутает золотистым плащом. Слишком поздно он вспомнил, насколько невероятно чистые здесь улицы. Это его раздосадовало, но Вихтих отмахнулся от этой мысли. Небольшая потеря. Чтобы произвести впечатление на зрителей, хватит и его героической позы.
– Какой-то мечник, – протянул хорошо одетый мужчина, сидевший за столом в окружении кучки богатых идиотов, вроде бы не вооруженных. Рукояти парных мечей торчали над плечами. Он выглядел худым и мускулистым.