Практическая психология. Герцог - стр. 72
— Так не честно!
— Вам нужно поспешить. Племя Ведмедя самое большое на фронтире, — всего парой слов отец Пауль сумел испортить Алану настроение. — С вами пойдут мои мальчики, им давно пора пройти испытание боем. Две звезды. Этого будет достаточно. Когда все закончится, двое из них останутся сопровождать тебя в качестве телохранителей. Я дам им письмо для Длани.
Виктория хотела возмутиться, не хватало ей еще соглядатаев, но сдержалась. Двое таких бойцов как Длань могли пригодиться в пути. А так как конт Валлид теперь «под колпаком» у отца Пауля, то чего уж возмущаться. Влипла по полной программе, теперь нужно расслабиться и получить от этого как можно больше удовольствия.
Собрались они быстро. Двое воинов маркиза — сосредоточенные, серьезные, решительные — привели лошадей. Когда конт уже сидел в седле, к нему подошел отец Пауль с бокалом вина в руке.
— Что делать с твоим племенем, мальчик мой? — задал он странный вопрос.
— С каким племенем? — не понял Алан.
— Мне не нужны здесь люди. Я предложил горцам выбор: смерть или твою руку. Они выбрали тебя, мальчик мой.
— Все?
— Большинство.
— Это как? — растерялся Алан, с недоверием глядя в синие смеющиеся глаза.
— Поверь, я могу быть убедителен.
В это она верила, видела, как работает Длань. Эта старая ехидна еще и улыбалась! Конт застонал и повернулся к Иверту за поддержкой, но горец только зубы скалил.
— Иверт, тебе не нужно племя? — вкрадчиво поинтересовался конт под дружный смех десяти юных ксенов. — Ты меня сюда привел, значит, тебе с ними и возиться.
— Бешеный Алан, я не хочу тебя убивать!
— Не понял.
— Горцы лишь раз присягают вождю. Чтобы принять нового, нужно убить прежнего.
— Мне никто не присягал, — поспешил Алан отказаться от сомнительной чести.
— Они присягнули через меня, — улыбнулся Учитель.
— Вот спасибо! — Алан не знал, плакать ему или смеяться. — Отправьте их в Кровь, пусть Рэй пока разместит их за стеной. И предупредите, что у меня свои законы. Жить отдельно они не будут. Если захотят, пусть уходят в другие племена. Я возражать не стану.
— Алан Бешеный Кузнечик — вождь племени, — покачал головой Иверт, выезжая на дорогу, ведущую вниз. — Вот отец будет смеяться.
Алан лишь сверкнул на него гневно глазами, прикидывая, что еще рассказать Оське об этом паршивце.
Они скакали в ночи, рискуя переломать лошадям ноги, гнали, надеясь успеть. Уголь и кони воинов маркиза постепенно отставали от легконогих и быстрых приземистых лошадей горцев, на которых ехали ксены, ведомые Ивертом. Виктория изредка бросала на них взгляды, гадая, как Алан смотрится со стороны. Парни практически лежали на шеях лошадей, ветер раздувал прижатые коленями подолы сутан и подвязанные под подбородками капюшоны. У каждого седла была закреплена короткая пика. Она обратила внимание на то, что мечи были только у троих ксенов — кривые яташи горцев, остальные предпочитали длинные ножи. Конечно, под сутанами у братьев наверняка припасено несколько сюрпризов, но знать это точно Виктория не могла.
Взошла луна, стало немного светлее. Виктория начала узнавать местность. Скоро будут видны стены Осколка. Может быть, тревога ложная, и замку ничего не грозит? Может, они успеют?
Но они не успели. Когда отряд выехал на пригорок, с которого дорога спускалась к замку, ночь озарил свет пожара. Осколок горел, освещая распахнутые настежь ворота и мелькающие по обе стороны стены темные фигуры. Ветер дул в противоположную сторону, унося звуки к морю, и им были слышны лишь выкрики и треск лопающейся черепицы.