Позови меня, Ветлуга - стр. 7
Андрей сознавал, что он становится участником какой-то более серьёзной и интересной игры, чем свара. В ней, в этой игре, игроков очень много, и при желании можно выиграть! Выиграть увлекательную жизнь! Это осознание к нему пришло внезапно, когда на одном из университетских вечеров КВН ведущий Миша Ланской, непререкаемый лидер тусовок и мастер стёба, задал вопрос в зал: «Какое самое важное изобретение человечества? Ответов может быть много, но надо угадать – что написано в этом конверте, который я вскрываю. Победителю я вручу свою почти полную пачку “Лайки”». Послышались выкрики: «Колесо!», «Бетон!», «Ядерная бомба!» Андрей неожиданно, в общем-то, и негромко произнёс: «Книга!» Ланской среагировал моментально и, протянув руку в его сторону, буквально выкрикнул: «Ворошилов, ты – лучший!» Так Андрей впервые ощутил вкус узнаваемости, когда человек, с которым он никогда не знакомился и не здоровался, оказывается, знает о его, Андрея, существовании, и знает его по имени.
Кроме этого, Андрей с удовольствием начал работать на кафедре бионики в университете в научном студенческом обществе, куда его затащила Галя Вильсон. Она была на семь лет старше Ворошилова, но он её знал с детства: её папа, замечательный математик с мировым именем, нашедший решение для одной из проблем Гильберта, был другом его отца. Андрей с удовольствием занялся разработкой моделирования распознавания изображений с помощью персептрона Розенблатта. Поставленная задача была с виду проста: выяснить, как сетчатка глаза отличает вертикальную линию от горизонтальной, и попробовать построить программу модели.
Жизнь почти любого старшеклассника замечательна ещё и тем, что важным элементом этой молодой жизни, занимающим значительную часть времени и мыслей, становится она. В классе Андрея на двадцать пять парней приходилось семь девочек – как-никак физико-математическая школа. Из семи две были интересны Андрею, и обе благосклонно принимали его ухаживания. И если с ребятами у него особой дружбы не получалось, даже со своими Саенко и Богатенковым, которые фанатично увлеклись коротковолновой радиосвязью, то на амурном фронте всё вырисовывалось очень даже красиво.
Наташка и Элеонора были подружками, хотя и отличались друг от друга по всем параметрам.
Наташка: широкоскулая, причёска – каре, огромные серые глаза, хорошо оформившаяся грудь и широкие бёдра, фигура в перспективе претендовала на полноту. Говорила она громко, как мальчишка, жестикулируя руками, точнее – выбрасывая их театрально, но это от гимнастики, которой она с детства занималась. Наташка была из состоятельной полковничьей семьи и жила в дальнем районе в добротном доме для военных. Когда Андрей провожал её после вечеринок или занятий в университете, они подолгу стояли в будке телефона-автомата, целовались, и она допускала его «на верхний этаж» погреть руки. Когда расстаться было совсем уже невмочь, Наташка и сама могла залезть Андрею в штаны: он облегчался, а она, вынимая руку из мокрых трусов, серьёзно говорила:
– Ну вот, теперь можешь спокойно идти спать.
Андрею приходилось возвращаться в свой район на ночных трамваях с пересадками через весь город чуть ли не целый час.
Элеонора, или Эллина, так звали её все мальчишки, была стройной, как античная статуэтка, чёрные брови домиком, ресницы пушистые, волосы собирала пучком на затылке, обнажая красивую шею, часто подчёркнутую белым воротничком. Одевалась она всегда очень строго, как школьница: белая блузка с коротенькой юбочкой или строгое в обтяжку платьице, сидела на уроках, сложив перед собой руки, как первоклассница, а улыбалась только уголками губ. Жила Эллина с мамой в деревянном доме, недалеко от Андрея. Дом был двухэтажный, дореволюционный, купеческий, но, уже давно приняв на плечи второе столетие, он начал ветшать и постепенно заваливаться. Квартирка их была убогая: одна небольшая комната да две келейки, келейка-кухонька и девичья каморка, в которой и помещалось: никелированная кровать с панцирной сеткой, детский письменный столик с настольной лампой да этажерка с проигрывателем, пластинками и книгами. Вода – с колонки, что во дворе, общее место – под лестницей, ведущей на второй этаж.