Пожиратели облаков - стр. 17

», – тягостно подумал он. Но для него было проще завязать с ездой, чем с выпивоном, и потому Лео перековался в ревностного велосипедиста. Однако теперь сам факт отсутствия на мосту Фремонт пешеходных и велосипедных дорожек был для него оскорблением. Лео знал, что езда по верхней палубе этого моста – доподлинный кайф, особенно когда стрелка спидометра нервно дрожит на отметке 160 км. Можно сказать, бесплатный аттракцион (платит-то штат) для всех подсевших на иглу скорости автовладельцев. Так думал Лео, завистливо озирая плавную кривую траектории Фремонта, которая, кстати, значительно сокращала ему расстояние между домом и работой (еще одна пощечина: отказ не только в самом шикарном, но и в самом прямом пути к твоему месту назначения). С какой стати, спрашивается, вся мощь штата уходит на протягивание этих бетонных полос, если удовольствие от езды по ним достается лишь тем, кто и без того в привилегированном положении: сиди себе рассекай в своей железной коробчонке – ни дождь, ни град тебе нипочем.

Это начинало его возмущать (ах как Лео умел возмущаться). А еще тяготить (это тоже удавалось ему неплохо). Но одна из козырных поз, которые умел принимать Лео, – это именно негодование. Возможно, это как-то обуславливалось его родословной, в коей причудливым образом смешались и соль земли, мелкий фермер, и импульсивный проповедник с «Мейфлауэра»[9], и упертый протестант из американской глубинки, который чуть что – сразу за ружье. За примером далеко ходить не надо: взять лишь его двинутого дядюшку, который в штате Мэн дважды приковывал себя к коробам оборудования, чтобы воспрепятствовать возведению вышек сотовой связи. Жил, безусловно, жил в Лео некий ген, и его носитель не возражал бы, если бы тот проснулся.

«Да, – размышлял он, минуя косолапо трусящего мужчину, облепленного мокрым плюшевым трико, – вот так взять и махнуть через Фремонт на педалях – что может быть замечательней для начала дня?» Может, развернуть общественное движение – добавить к мосту полосу для пешеходов и велосипедистов? А что, почему бы не попробовать. Может, благодаря его усилиям мост вообще станет символом новой эпохи – зоной, свободной от автотранспорта, а с его смертью, глядишь, и от скейтбордов, – и все это место назовут его именем. Плюшевый бегун обложил его вслед крепким словцом. За что, спрашивается?

Вот с воды пахнуло ветром, отчего кисточки на шерстяной шапочке Лео дрыгнулись на затылке. Порыв принес с собою вести – о брожении и сосновых смолах; о бензоле, отбеливателе и опилках; о хвое, пульпе и гидросмесях. «На Фремонте, должно быть, запахи слышатся за целые мили», – подумалось Лео, курсирующему по более скромному мосту. Легкие вдыхали воздух, глаза вбирали свет.

А затем солнце подернулось облачками, гудение моста под колесами стихло, а ветер перестал доносить запахи и смыслы; можно сказать, все великолепие свернулось и пропало, как сияние фольгового пакета, вывернутого наизнанку. Странное варево синапсов[10], подбадривающих фантазию велоэнтузиаста, натолкнулось на волнорез некоего ограничительного механизма и начало свой отток; перепрограммировался набор реакций, и химические вещества, растерянно оглядываясь, задвигали своими метильными группами[11]. В Лео назревал процесс, который на протяжении дня как пить дать будет возрастать в своей продолжительности и интенсивности. Суть его в напоминании, что ты лох.