Пой для меня, детка. Подаренная бандиту - стр. 7
Сава тут же плюхается рядом со мной, а ещё трое бойцов располагаются на третьем диване.
Кобелев терпеливо ждёт, пока мы рассядемся.
- Стол для вас уже накрыт. Всё, что всегда заказываете. Осетринка свежайшая, икорка красная и чёрная, как всегда. Водочка элитная. Овощи гриль. Крольчатина. Ну, и разносолы, само собой, – вдохновенно перечисляет ресторатор, как будто все кроме него здесь слепые и слабоумные. – Может, чего особого желаете, Руслан Аркадьевич?
- Особого? – не совсем врубаюсь, о чём там лепечет боров.
Кобелев наклоняется ко мне и шепчет с такой важностью, как будто минимум государственную тайну мне выдаёт:
- Особого, Руслан Аркадьевич…У нас порошок есть высшего качества. Девочки на любой вкус. Неужели не помните? Там в коридоре двери. За ними красная и чёрная комнаты отдыха для… – Он делает многозначительную паузу, откашливается в кулак и только потом добавляет: – Для всяких развлечений.
- Да кончай ты там бубнить, Лавруша! – не выдерживаю того, как он стелется передо мной. Нет, оно приятно, конечно. Первые десять минут. Но чем дальше, сука, тем больше бесит! – Ну, чё ты шепчешься со мной, как с несговорчивой целкой! Базарь уже по-пацански!
По большому счёту мне плевать. И на сленг ресторатора, и на двери, за которыми ждут «всякие развлечения». Но имидж, мать его!..
Он – наше всё. Когда ты не самая мелкая шишка в криминальном лесу.
И когда на тебя смотрят вроде как твои же люди…
- Простите, Руслан Аркадьевич, – тотчас как баба тушуется Кобелев под тяжестью моего наезда. – Я… Мне сказали, что вы были серьёзно ранены и… – Он явно подбирает правильные слова. Те, за которые, по его мнению, я не пристрелю его прямо здесь, в этой грёбаной, звукоизолированной комнате. – Мне сказали, что вы можете не всё помнить… о себе.
Мысленно хвалю своих ребят, придумавших финт про частичную потерю памяти. Молодцы, чертяки, всё предусмотрели. И это тоже…
- Позже, Лавруша, позже, – снисходительно машу ему рукой, как бы намекая, что он свободен. Пока… – Если мне понадобишься ты или твои комнаты с развлечениями, я за тобой бойца своего пришлю. Найдут в любой щели этого… – морщусь брезгливо и с презрением добавляю: – ресторана.
«Лавруша» после моих слов окончательно бледнеет, судорожно сглатывает и от греха подальше ретируется за дверь.
- Ну, что, ребятки, – потираю ладони, окидывая взглядом охранников и водилу. – Кто тут из вас самый голодный? Налетай что ли!
Взмахом руки позволяю бойцам приступить к праздничному застолью. И пока Алекс раскупоривает запотевшую бутылку водки, с завистью смотрю, как остальные до самых краёв наваливают в тарелки ресторанную жратву.
Только мне как назло кусок не лезет в горло. Не знаю, с чего вдруг…
Откидываюсь на спинку дивана, поднимаю взгляд и сквозь стекло упираюсь взглядом в сцену, что в общем зале ресторана.
А там, на сцене какая-то девица как раз развлекает местную шантрапу песней.
Хочу отвернуться, но она как будто специально с какой-то дикой нежностью поглаживает золотистый микрофон на стойке.
Сам не знаю, на кой хрен, но цепляюсь взглядом.
Певичка чуть наклоняет голову, и белый шёлк волос скользит по её голому плечу. Она берёт высокую ноту и вскидывает вверх руку.
Моё идеальное зрение улавливает, как от движения руки приподнимается грудь этой девицы. И даже то, как под тонкой тканью платья выпирает острый сосок.