Повседневная жизнь российских подводников. 1950–2000-е - стр. 7
В самый последний момент новоиспеченный контр-адмирал, командир 69-й бригады, слег в госпиталь. Его военный опыт четко просчитывал: шансов на успех нет. И тогда флагманом почти обреченной четверки назначили капитана 1-го ранга Виталия Агафонова.
– Есть! – ответил Агафонов и командиру эскадры, и командующему Северным флотом на слова о «важном задании партии и правительства». Особо раздумывать было некогда. На сборы в родном Полярном и расчеты с береговой базой начальство отпустило два часа.
Виталий Наумович Агафонов только что отметил свое сорокалетие. Этот спокойный, рассудительный и хваткий мужичок из вятских крестьян доставил президенту Кеннеди, может быть, самую острую головную боль. Во всяком случае, много дней кряду американский президент сообщал по телевидению своему народу о ходе большой охоты за «красными октябрями». Вместо четырех русских лодок Кеннеди и его адмиралы насчитали пять…
Сборы в поход были недолги и по-особому секретны. Никто, включая и командиров подлодок, не знал конечной точки маршрута.
Капитан 1-го ранга Виктор Ильич Паршин тогда был инженер-капитан-лейтенантом, механиком подводной лодки Б-130. Я приехал к нему в Балашиху. Он рассказывал:
«Нам сказали, что мы пойдем на Камчатку. Для пущей убедительности на причалы, у которых стояли лодки, стали выгружать валенки, тулупы, зимние шапки (зимой на Камчатке холодно). Более того, все “камчатские” лодки были выведены из Полярного в укромную бухту Сайда, из которой можно выйти в открытое море. Даже штурманы не знали, куда именно, в какой порт пойдут их подводные корабли – им выдали полный комплект карт на весь океан и пояснили: когда выйдете в море и командир объявит пункт назначения, вот ту карту и положите на прокладочный стол. А пока и командирам не велено было знать: что, куда, когда, зачем… Выйдете в море, вскроете секретный пакет, из него все и узнаете.
Коммунистам приказали сдать партбилеты в политотдел. Лодки вывели из Полярного в глухую Сайду-губу, оцепленную тройной линией охраны.
Четыре пакета с боевым распоряжением на поход были вложены в общий пакет с грифами “Совершенно секретно” и “Вручить лично командиру 69-й бригады ПЛ”. Вскрывать пакеты мы должны были только с выходом в море, а объявлять экипажам, куда и зачем идем, – уже в океане. В принципе задача у нас была не самая отчаянная: совершить скрытный переход через Атлантику и обосноваться в кубинском порту Мариель, это чуть западнее Гаваны. Но, как говорится, гладко было на бумаге…»
Из воспоминаний командира Б-130 капитана 3-го ранга Николая Шумкова:
«На каждую лодку перед переходом погрузили по двадцать две торпеды, из них по одной с ядерным боевым зарядным отделением. Были они обычного калибра, поэтому заряжались в те же торпедные аппараты, что и прочие. Единственная дополнительная мера предосторожности: в первом отсеке на задней крышке аппарата с ядерной торпедой висел наборной замок. Код знал лишь командир лодки. Поэтому только он и имел право открывать аппарат перед залпом, остальные свободно открывали торпедисты».
Его рассказ дополнил командир Б-4 капитан 2-го ранга Рюрик Кетов:
«Провожать нас прибыл заместитель главнокомандующего ВМФ адмирал Фокин… Фокин спрашивает:
– Давайте, товарищи, говорите, что вам неясно?