Повседневная жизнь российских подводников. 1950–2000-е - стр. 19
– Чей корабль? Назовите номер! Застопорьте ход! – Запросы и команды, усиленные электромегафоном, неслись с «Бэрри» на русском языке.
По-русски отвечал и Савицкий, направив в сторону эсминца раструб видавшего виды «матюгальника»:
– Корабль принадлежит Советскому Союзу! Следую своим курсом. Ваши действия ведут к опасным последствиям!
С антенны Б-59 срывалась одна и та же шифровка, адресованная в Москву: «Вынужден всплыть… Подвергаюсь постоянным провокациям американских кораблей… Прошу дальнейших указаний». Шифровка уходила, но подтверждений о приеме – «квитанции» не было: в эфире вовсю работали «глушилки». Только с сорок восьмой (!) попытки Москва наконец услышала голос «Буки полста девятой»…
Малым ходом, ведя форсированную зарядку батареи, затравленная субмарина упрямо двигалась на запад. Весь день эсминцы-конвоиры мастерски давили на психику подводников: резали курс под самым форштевнем, заходили на таранный удар и в последнее мгновение резко отворачивали, обдавая лодку клубами выхлопных газов и потоками брани. Они сбрасывали глубинные бомбы, норовя положить их в такой близости, что от гидравлических ударов в отсеках лопались лампочки и осыпалась пробковая крошка с подволока. При этом американцы чувствовали себя в полной безопасности, так как находились в «мертвой» для лодочных торпед зоне. Но время работало на подводников, точнее, на их аккумуляторную батарею, чьи элементы с каждым часом зарядки наливались электрической силой. Наконец, механик доложил, что батарея заряжена полностью. Можно уходить. Но как? Б-59 шла в окружении четырех эскадренных миноносцев, которые перекрывали ей маневр по всем румбам. Единственное направление, которое они не могли преградить, это путь вниз – в глубину. Капитаны 2-го ранга Валентин Савицкий и Василий Архипов придумали замечательный фортель…
…С мостика «Бэрри» заметили, как два полуголых русских матроса вытащили на кормовую надстройку фанерный ящик, набитый бумагами. Подводники явно пытались избавиться от каких-то документов. Раскачав увесистый короб, они швырнули его в море. Увы, он не захотел тонуть – груз был слишком легок. Течение быстро отнесло ящик в сторону. И бдительный эсминец двинулся за добычей. Для этого ему пришлось совершить пологую циркуляцию. Когда дистанция между ним и лодкой выросла до пяти кабельтовых (чуть меньше километра), подводная лодка в мгновение ока исчезла с поверхности моря. Нетрудно представить, что изрек командир «Бэрри», вытаскивая из ящика размокшие газеты «На страже Заполярья», конспекты классиков марксизма-ленинизма и прочие «секретные документы».
Уйдя на глубину в четверть километра, Савицкий выстрелил из кормового торпедного аппарата имитатор шумов гребных винтов. Так ящерица сбрасывает хвост, отвлекая преследователя. Пока американские акустики гадали, где истинная цель, где ложная, Б-59 еще раз изменила курс и глубину, а потом, дав полный ход, навсегда исчезла из поля зрения своих недругов.
Только одна лодка из всего отряда – Б-4, та самая, на которой находился комбриг Агафонов, ни разу не показала свою рубку американцам. Конечно, ей тоже порядком досталось: и ее загоняли под воду на ночных зарядках самолеты, и по ее бортам хлестали взрывы глубинных гранат, и она металась, как зафлаженный волк, между отсекающими барьерами из гидроакустических буев. Но военная ли фортуна, а пуще – опыт двух подводных асов Виталия Агафонова и командира, капитана 2-го ранга Рюрика Кетова, уберегли ее от всплытия под конвоем.