Повиливая миром - стр. 24

– А скажи-ка, милок, что ты делаешь тут, на капоте нашего автомобиля, в такое неожиданное время и зачем тебе в чистом поле топор? Уж не задумал ли ты чего опрометчивого?

Бессвязные пояснения поселянина сводились к следующему: накануне Колян и его кум Толян были в гостях на свадьбе в соседнем селе. Следует заметить, что на торжественное мероприятие задумано было ехать на автомобиле. В связи с этим было решено, что Колян пить не будет (что в конечном итоге не получилось), а Толян будет вести себя обыкновенно. То есть, нажрется до зеленых чертей.

Под утро, когда веселье утихло, кумовья погрузились в автомашину и поехали домой. Тут-то и произошло непредвиденное.

Как оказалось, метрах в ста впереди дорога делала резкий поворот налево и дальше шла вдоль довольно крутого оврага, поросшего кустами и деревьями. По дну оврага бежала речка, дополняя собой живописный пейзаж. Не то, чтобы наши герои не знали этой особенности местного ландшафта… Но выпитое и пережитое не позволило им вписаться в поворот. И вот теперь «Москвич», на котором ехали товарищи, висел над оврагом на ветвях старой березы.

– Брешешь, – сказал Гоша, выбираясь из Хаммера, – быть того не может.

Поселянин поклялся в своей правдивости жизнью родной мамы и отвел Гошу с Витей к обрыву. Там, нарушая законы всемирного тяготения, на березе и правда висел старенький ободранный Москвич.

– А где ж твой кум, бродяга? – осведомился потрясенный Гоша.

– Так в машине он, – ответствовал поселянин. – Спит.

– А ты как же вылез?

– Я?! – изумился Колян. – Вылез?!

– Ну вот он же ты, чудила! – подметил Витя. – Ты тут, а корыто твое с гайками – там.

– Тудыть твою! Как же это я вылез?! – поразился поселянин, видимо только теперь осознав, что в беспамятстве проделал недюжинное акробатическое упражнение.

– И зачем тебе, смертный, в такой ситуации топор? – спросил Гоша.

– Так это… Березу срубить. Кума-то надо выручать…

– А не подумал ты, добрый человек, что если березу срубить, то автомашина твоя полетит вниз, в овраг, вместе с твоим товарищем Анатолием?

Дальше, по словам Гоши, поселянин произнес фразу, в которой отражена вся суть нашей Отчизны, ее своеобразие и самобытность, мудрость и вера в светлое будущее:

– Может, еще и обойдется, – молвил Колян.

Рассказ о том, как удалось прицепить «Москвич» со спящим внутри Толяном и вытащить его на дорогу с помощью троса, особого значения уже не имеет.

– Проще все как-то, – резюмировал Гоша, закуривая.

– И, вместе с тем, как-то глубже, – добавила я, вытирая слезы.

– Это ты насчет оврага?

– Это я в целом.

– Да, – вздохнул Гоша, – в целом – глубже. Или ты опять издеваешься?

На заре карьеры Витя, неостроумно прозванный товарищами Маленьким, был спасен Гошей от какой-то лихоманки, потом пробыл несколько лет Гошиным оруженосцем, потом Гоша попытался сделать его чем-то вроде компаньона, но конфигурация Витиного мозга не снесла такого насилия… Словом, на момент нашей встречи Витя состоял при моем товарище и лучшего места в жизни не искал.

Меня Витя полюбил мгновенно и навсегда, потому что я была первой в его бестолковой жизни женщиной, назвавшей его «заинькой». То есть разобравшейся в его внутреннем мире.

Надо сказать, что и сейчас в минуту невзгоды я могу позвонить Маленькому, и он придет мне на помощь, где бы я ни находилась.