Повесть о настоящих родителях - стр. 6

Ареват истерически закричала: «Серж, спаси нас!!!» От крика матери заплакала дочка. Но крик матери о помощи и плачь её маленькой дочери никто не услышал – их муж и отец уже был мёртв. А все остальные жители их развалившегося дома, которые чудом остались живыми, уже были на улице во дворе. Все были так напуганы, что не знали, как быть и что дальше делать.

Отметим, что разрушительное землетрясение произошло днём седьмого декабря 1988 года в десять часов сорок минут по московскому времени. И ещё отметим, что оставшиеся в живых люди выбегали на улицу кто в чём был одет. А по стечению обстоятельств зима в 1988 году в Армении была очень холодной. Поэтому оставшимся в живых людям надо было выдержать ещё одно природное испытание – сильные морозы.

По подтверждённым данным, Спитакское землетрясение было близко к десяти баллам по шкале Рихтера. Вот почему при такой силе землетрясения в течение одной минуты был полностью разрушен город Спитак, а также колоссальные разрушения стихия принесла и другим городам Армении. В том числе и крупным городам Ленинакану (Гюмри) и Кировокану (Вонадзор).

Это священное слово «мама», с некоторым языковым акцентом, одинаково произносится на языках всего мира. Так повелось ещё от Адама и Евы, и так продолжается и сегодня. Особую силу слово «мама» приобрело после того, когда Богородица Мария родила Сына Божия Иисуса Христа. Вот с тех пор слово «мама» является священным. Оно имеет одинаковый смысл для каждого человека, которого родила, вскормила и воспитала единственная, неповторимая и никем не заменимая – МАМА! Эти слова в полной мере относятся к Ареват Оганесян, которая была и осталась настоящей матерью для своей единственной дочери Мананы. Эта женщина не только родила дочку, но ещё и ценой своей жизни спасла её от верной смерти. Этим героическим поступком она второй раз подарила жизнь своему ребёнку. Вот как это было.

Находясь в вынужденном заточении, Ареват Оганесян два дня кормила дочку своим молоком. Но, поскольку Ареват ничего не ела, очень скоро грудное молоко закончилось. И если мать всё понимала и терпела вынужденный голод, то голодный ребёнок плакал. И когда маленькая дочка начинала плакать, матери ничего не оставалось делать, как снова прикладывать голодного ребёнка к своей уже пустой груди. На какое-то время девочка замолкала. В это время она использовала мамину грудь как пустышку.

Но, кроме того, что ребенку нужно быть сытым, ему ещё необходимо быть сухим. То есть мама должна вовремя менять мокрые пелёнки. А вечером ещё и искупать малышку. Только после этого сытый и ухоженный ребёнок засыпает. Ареват всё понимала, но как это сделать, не знала. Потому что у неё ничего необходимого не было. Как медицинский работник, она понимала, что если дочка останется мокрой, то она при таком морозе умрёт от переохлаждения. В распоряжении Ареват была только двуспальная панцирная кровать и постель. Этой постелью она укрывала себя и свою маленькую дочку. Так и спасала себя от холода. А своим телом грела и своего маленького ребёнка. Но сухих пелёнок у неё не было. От бессилия Ареват постоянно плакала. Плакал и ребёнок. И спасения от этого не было.

На третий день их вынужденного заточения Ареват перестала рыдать. Она подумала: «Что толку от того, что я плачу? Вместо того чтобы плакать, я должна думать, что я могу сделать в этих условиях, чтобы спасти от смерти свою дочку». О своей жизни она даже не вспоминала. В это время маленькая Манана снова заплакала. Мать дала ей свою пустую грудь. Малышка на время замолчала. Только всхлипывала и шевелила губками. Ареват смотрела на дочку и думала: «Наверно, она ещё что-то там находит. Видимо, ещё какие-то остатки молока. А может быть, мы продержимся так ещё два-три дня? А за это время нас спасатели найдут».