Повелительница барсов. Попаданка и строптивый - стр. 15
Император выдал умиленную улыбку при виде того, как подчеркнуто медленно и плавно я приближаюсь к камню. Я тут боюсь, что мне стрела прилетит во вторые девяносто, а ему, видите ли, смешно! Однако бросить на Арнау раздраженный взгляд я не посмела, хотя очень хотелось.
Я коснулась камня, и мою ладонь на миг объяло голубоватое сияние, которое тут же погасло. Убрала руку и вопросительно уставилась на императора.
– Любопытно, – произнес Арнау. – Слабый для жрицы магический дар и полное отсутствие злых помыслов. Не скрою, последнее меня весьма удивило. Но если ты не хотела нанести мне вред, зачем устроила это представление в гареме?
– Надеялась обрести свободу.
– Понимаю. Ты жрица, тебе претит даже мысль о потере целомудрия. Что же мне с тобой делать, Реджина? – задумчиво произнес император. – Может быть, ты сама скажешь, как мне с тобой поступить?
Я бы сказала то, чего мне действительно хотелось: "Переведите меня в служанки, чтобы я могла искупить мою вину перед девушками, которых сейчас наказывают из-за меня", – но это было бы ошибкой.
Арнау хоть и глядит спокойно, иронично, на самом деле весьма на меня зол. Власть имущие не любят, когда им добавляют проблем, нанося ущерб их имиджу.
Рядом с ним я вдруг почувствовала себя маленьким кроликом перед хитрющим лисом, который лениво забавлялся игрой: отпустить — поймать. Мне в этой игре точно не выиграть. Меня ждет гибель в любом случае, если только не придумаю что-то особенное.
А что, если я действительно поведу себя как кролик?
– Ваше императорское величество! Я раскаиваюсь в содеянном и готова понести любое наказание, только прошу, не переводите меня в служанки при гареме! Девушки, верно, злы на меня за мою проделку, они меня за такое со свету сживут! – выдав эту патетичную речь, я рухнула на колени и залилась слезами.
Вот так, братец Лис! "Делай со мной что хочешь, только не бросай меня в терновый куст!"
– Вот как? – обманчиво мягко произнес император и принялся рассуждать вслух: – Несмотря на "раскаянье", я вижу в твоих глазах неукрощенный огонь. Мне бы следовало велеть выдать тебе плетей и вернуть в гарем. Но ты снова начнешь смущать умы моих наложниц, как только раны на твоей нежной коже заживут, не так ли? – Я не отвечала, полагая, что вопрос риторический. – Продать кому-то другому? Тогда пойдет молва, что император не смог справиться с северной жрицей. А вот идея сделать тебя рабыней и отправить прислуживать тем, кому ты еще вчера морочила голову, я считаю, весьма неплоха. Для каждой из наложниц ты будешь служить живым примером и ежедневным напоминанием о том, что случается с гордыми, непокорными женщинами в моем гареме. Отныне ты будешь прислуживать в моем дворце.
Я старательно изобразила на лице отчаяние, воскликнув:
– Нет! Пожалуйста…
– Ты сама выбрала себе приговор, Реджина. Ты могла жить в роскоши и довольстве, однако выбрала путь страданий. Тебе была оказана великая честь – попасть на императорское ложе, но ты отвергла этот дар, выпадающий не всякой женщине в Никсаре. Очень скоро ты поймешь, что, будучи наложницей, была в гораздо более выгодном положении, но, сколько ни умоляй, я не дам тебе вернуться туда, откуда ты была изгнана за непослушание. Увести! – скомандовал император
Появившийся ниоткуда эрд Солер больно схватил меня за предплечье и поволок прочь. Я же, продолжая снаружи старательно изображать истерику, внутри ликовала: я больше не обязана ублажать императора!