Повелители драконов: Земля злого духа. Крест и порох. Дальний поход - стр. 41
Молодые воины вытянулись, поклонились своему атаману, да быстро зашагали к тропе, к той, что вела в селение. Все остальные – восемнадцать душ, проводника не считая – повернули вслед за Иваном. Вел казаков Маюни, вел хорошо, знающе – то и дело показывал атаману приметы – вон тут следы, вон там – кора у дерева ободрана, а там – гнездо птичье разорено.
– Менквы выносливы, – предупредил Маюни. – Идти могут долго и быстро, да-а.
Еремеев покачал головой:
– Ничего! Не сегодня-завтра нагоним, и уж тогда… Бедные твои менквы!
– Никакие они не мои!
Посланные в селение казаки не то чтобы вызвали панику – не того сорта подобрался там народ! – однако смутили сердца у многих, не только у красных дев.
Назначенный за старшого отец Амвросий, отпев погибших столь страшной смертью казаков, усилил караулы и без надобности выходить в лес запретил. Темнело нынче рано, да и дни начались ненастные – с непрерывно валившим снегом, с пургою, с волчьим, по ночам, воем – будто по покойнику – тоскливым, страшным. Часть казаков собиралась частенько в атамановой избе послушать священника, да, посидев дотемна, уходили спать. Никто на острожек не нападал, никакие людоеды вокруг частокола, алчно облизываясь, не бродили. В общем, тоскливо жили. Все… окромя некоторых.
– Ну, за идола златого! – подняв чарку, негромко промолвил Карасев Дрозд. – Чтоб мы его нашли. Мы – а не другой кто-то.
Мосластое лицо его раскраснелось, не столько от выпитого – что там будет, с бражицы-то? – сколько от распространяемого от открытого очага тепла, едкого дыма да дурных, упорно лезущих в голову мыслей.
Мысли сии поддерживали и другие участники скромной попойки – здоровяк и палач Лютень Кабаков и белобрысый татарин Исфак Шафиров, несмотря на запреты своей веры, употреблявший бражку с напором и удовольствием ничуть не меньшим, нежели у его православных собутыльников.
Так само собой получилось, что располагавшаяся на окраине селенья землянка их ныне оказалась в полном распоряжении трех дружков, все остальные жильцы – казаки младые – либо ушли с атаманом на поиски пропавших, либо сами пропали, сгинули.
– Помянем бедолаг, – Дрозд намахнул сразу целый туес, что вызвало явное неудовольствие среди его сотоварищей.
– Э, ты что так хлебаешь-то?! – сжав огромные кулаки, грозно набычился Лютень.
Шафиров же Исфак поиграл желваками и сунул руку под стол… к ножу засапожному – чтоб доставать удобней.
Видя такое дело, Карасев замахал руками:
– Да ну вас, робяты, да ну. Случайно вышло. Боле не буду, ага.
– Не будет он, – зло ухмыльнулся татарин. – Браги-то мало осталось. Да и ягод засушили мало – до весны не хватит на бражку-то. Что делать-то будем – сопли жевать?
– У девок все ягоды, – Дрозд плотоядно втянул носом воздух и тут же закашлялся, изрядно глотнув дым. Выругался: – Тьфу ты, черт! И когда только отсель выберемся?
– Эх, на Москву бы… – погладив плешь, поддержал его Лютень. – В усадебку, с девками, хы.
– Девки, это не худо, – Шафиров согласно кивнул и скривился, будто у него вдруг внезапно заныл зуб. – И у нас, чай, есть девки-то. Девственницы! Одна другой краше.
– Ну, положим, девственны-то сейчас и не все, – глумливо ухмыльнулся Дрозд. – Вон Авраама рыжая с Кольшей кормщиком скурвилась, да и иные тож…
– Плохо, что не с нами, – Исфак скривился, побарабанил пальцами по низенькой лавке, скорее даже – просто нешироким нарам. – И плохо, что бражка кончается. Где новую будем брать?