Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник) - стр. 38

Несколько минут Холмс пребывал в задумчивости. Наконец он произнес:

– Насколько я могу судить, о невиновности Саймона свидетельствуют два обстоятельства. Во-первых, его рассказ столь очевидно ставит под удар его самого, что он просто должен оказаться правдой. Во-вторых, Хопкинс утверждает, что алтарник был убит заточкой или клинком схожего характера. Дело в том, что Саймону Юргенсу не нужно оружие, чтобы убить человека. Если бы он захотел, он сломал бы шею Сомса словно гнилую ветку. Алтарник – мужчина немаленьких габаритов, однако я вполне верю, что Саймон в ярости мог поднять его и несколько раз тряхнуть. Такой человек, как Юргенс, вряд ли воспользовался бы заточкой.

Некоторое время мы шли в молчании. Вдруг Холмс задумчиво изрек:

– Знаете, Уотсон, чтобы нанести колотую рану, вовсе не обязательно находиться в непосредственной близости от жертвы.

– Убийца мог швырнуть копье или пику, – предположил я.

– Или, что более вероятно, выстрелил из лука или арбалета.

– А в этом что-то есть, Холмс! – воодушевился я. – Надо пройтись вдоль церковной ограды – весьма вероятно, нам удастся обнаружить следы убийцы. Кроме того, – взволнованно продолжил я, – убийца мог прикрепить к концу стрелы или болта[9] веревку и за нее вытянуть орудие убийства назад, не рискуя при этом оставить следы на снегу церковного двора.

Нельзя сказать, что мои слова привели Холмса в восторг.

– Простите, старина, – покачал он головой, – но в вашей версии есть пара слабых мест.

– Каких, например?

– Во-первых, угол вхождения орудия убийства в тело: тридцать два градуса к вертикали. Это означает, что болт или, скажем, дротик ударил алтарника на излете, а значит, был выпущен на значительном расстоянии. Какая уж тут веревка, скажите на милость!

Я почувствовал себя совершенно раздавленным. Холмс был абсолютно прав.

– Во-вторых, – продолжил Холмс, – не будем забывать, что орудие убийства застряло в позвонке. Чтобы его вытащить, надо было приложить весьма значительное усилие. Веревка вряд ли выдержала бы.

– Вы, как всегда, правы, старина, – уныло кивнул я.

– Кстати сказать, – произнес Холмс, – за разговорами мы сами не заметили, как дошли. Насколько я понимаю, скучающий страж закона, который виднеется вон там, впереди, и есть один из полицейских Хопкинса. Констебль Дженнингс? – спросил мой друг, когда мы подошли поближе.

– Да, сэр, – козырнул полицейский.

– Инспектор Хопкинс просил передать вам привет и благодарность за службу. Кроме того, он велел вам пропустить нас. Меня зовут Шерлок Холмс, а это – мой коллега доктор Уотсон.

– Хорошо, сэр. Конечно же, я о вас слышал. Скажите, а инспектор не сказал, когда меня снимут с поста?

– По мне, Дженнингс, вы можете уйти сразу после того, как мы закончим. Впрочем, не сомневаюсь, Хопкинс и так пришлет за вами в самое ближайшее время.

Холмс двинулся через ворота к церкви, и я последовал за ним. Рядом с воротами мне бросился в глаза висевший на стене щит с объявлением, призывающим паству жертвовать средства на ремонт крыши храма. Взглянув наверх, я увидел, что крыша действительно нуждается в немедленной починке: кровельные желоба покосились, а часть водостоков и вовсе отсутствовала. Я поспешил за Холмсом. Позади что-то бормотал под нос Дженнингс, притоптывая ногами, чтобы согреться.