Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе (сборник) - стр. 23

Не дожидаясь моей реакции на эти слова, Холмс повернулся к ресторатору и вопросил:

– Скажите, пожалуйста, друг мой, какие вина вы выбрали к каждой из перемен блюд?

Фонтэн взял со стола одну из бутылок и ответил:

– В качестве аперитива я подал это великолепное белое эльзасское вино. За ним должен был последовать сотерн из Сент-Круа-дю-Мон – это вино изумительно подходит для фуа-гра. Для второго я остановил выбор на этом каберне-совиньон, который вы, англичане, называете кларетом. Это каберне из деревушки Марго, что в районе О-Медок в Бордо. Изумительно! – Фонтэн поцеловал кончики сложенных щепотью пальцев, как это обычно делают французы. – Ну и наконец десерт. Что может быть лучше, чем это белое сладкое «кото-дю-лайон»? C’est magnifique![6]

Холмс внимательно выслушал ресторатора и, когда тот закончил, отметил:

– Хоть я и не знаток, месье, я с первого взгляда на стол понял, что ваш выбор вин заслуживает высочайшей похвалы.

В ответ француз лишь слегка поклонился, будто бы мой друг произнес нечто само собой разумеющееся.

– Однако, – продолжил Холмс, – не кажется ли вам странным, что при столь богатом выборе изысканных вин незнакомец так ничего и не выпил?

– Неужели? Как же так! – воскликнул месье Фонтэн.

– Взгляните сами, – развел руками Холмс, – бокал незнакомца чист: ни следов, ни запаха вина.

– Так он трезвенник или просто ханжа?

– Не исключено. Может, это важная деталь, может, и нет, но я должен был обратить на это внимание раньше. – Холмс взял в руки одну из креманок для десерта: – Что вы скажете об этих сливовых косточках, Уотсон?

– А что тут можно сказать? – пожал плечами я, заглянув в креманку. – Косточки как косточки.

– Не кажется ли вам, что одни косточки отличаются по форме от других?

– Что ж, теперь, когда вы обратили на это мое внимание, да, вижу. Возможно, сливы были разных сортов.

– Интересно, – задумчиво произнес Холмс. Сунув в карман одну из косточек, он повернулся к Фонтэну: – Вы понимаете, друг мой, что нам надо поставить в известность полицию?

– Да, конечно, – обреченно кивнул ресторатор.

– Вы можете сделать это сами?

– Oui d’accord[7], я об это позабочусь, – вздохнул Фонтэн и направился к выходу.

Несколько мгновений Холмс молча смотрел на меня и наконец произнес:

– Слушайте, старина, с одной стороны, я на дух не переношу инспектора Бредстрита, а с другой – мне надо кое-что выяснить. Вам придется остаться здесь, дождаться полиции и обо всем рассказать инспектору. Передайте мои искренние извинения месье Фонтэну. С вами мы увидимся позже, дома, на Бейкер-стрит.

– Хорошо, – кивнул я.

Холмс быстрым шагом вышел, оставив меня наедине с телом Иеремии Брентвуда.

Через некоторое время явился Бредстрит, и мы с месье Фонтэном рассказали ему о случившемся. Инспектор быстро осмотрел бутылки и задал несколько вопросов. Насколько я мог судить, он был вполне готов принять версию о сердечном приступе, спровоцированном чрезмерными возлияниями.

Покойного увезли в морг, вынеся тело через черный ход по настоянию месье Фонтэна. Я передал ресторатору извинения Холмса и заверил, что мой друг непременно свяжется с ним лично.

Признаться, я покинул ресторан не без облегчения. Поскольку работы в тот день у меня не было, я решил прогуляться по расположенному поблизости Риджентс-парку.