Потерянные и разобщенные. Как справиться с тревогой и апатией и преодолеть чувство одиночества - стр. 23

И такое исследование показало, что препараты работают. Около 67 % пациентов реально почувствовали себя лучше, как и я в первые месяцы.

Но потом они обнаружили кое-что еще. В течение года половина пациентов снова переживали полную подавленность. Только один из трех принимающих таблетки длительное время[60] полностью восстанавливался. (Но даже и это преувеличивает эффект, так как мы знаем, что многие из этих людей восстановятся естественным путем, без таблеток.)

Это было похоже на мою историю один в один. Сначала я почувствовал себя лучше. Эффект ослабевал, я увеличивал дозу. Затем улучшение снова уходило. Когда я понял, что антидепрессанты больше не помогают мне независимо от дозы и подавленность возвращается обратно, я предположил, что со мной что-то не так.

Теперь я читал результаты испытания «Звездный процесс»[61] и понимал: я был нормальным. Мой опыт описан как в учебнике: я далеко не исключение, у меня был типичный опыт приема антидепрессантов.

Это доказательство подтверждалось несколько раз[62]. 65–80 % людей использовали антидепрессанты и продолжали испытывать депрессию.

Мне кажется, самое важное из всех доказательств малоэффективности антидепрессантов следующее: большинство людей на этих препаратах после первоначального улучшения остаются подавленными и испытывают тревогу. Хочу подчеркнуть, что некоторые авторитетные ученые до сих пор считают, что эти препараты действительно работают. Свою позицию они отстаивают по причине реального химического воздействия на меньшинство людей, которые принимают их. Это возможно. Химические антидепрессанты вполне могут быть частичным решением для небольшого количества депрессивных и тревожных людей. Конечно, я не хочу отнимать что-либо, несущее облегчение другому. Если вы чувствуете, что вам помогает и положительные стороны перевешивают побочные эффекты, вы должны продолжать. Но невозможно перед лицом всех доказательств считать, что этого достаточно для подавляющего большинства депрессивных и тревожных людей. Я больше не мог этого отрицать. Для подавляющего большинства необходимо найти другие причины того, что заставляет нас переживать депрессию. И необходимо найти другой способ решения этой проблемы.

Но какими, недоуменно спрашивал я себя, могли бы быть эти причины?

Забавно, но, узнав, что депрессия и тревога не вызваны химическим дисбалансом, я снова стал чувствовать себя неуравновешенным. Кто-то однажды сказал мне[63], что объяснение причины страданий является одним из самых могущественных поступков, которые когда-либо можно совершить. Обратное действие имеет такую же силу: я чувствовал, что нахожусь на утлом суденышке, а кто-то убрал на нем все перила.

Я начал искать для себя другую историю. Некоторое время спустя, когда в Аризоне я впервые поговорил с женщиной по имени Джоанна Каччиаторе, я увидел первый намек на иное понимание этой проблемы. Он изменил мой путь, по которому я чуть было не пошел.

– О, дорогая, – сказал врач Джоанны, – тебе просто нужно немного внимания.

У нее были очень болезненные схватки в течение трех недель, и она считала, что ей нужна помощь. Она очень хотела стать правильной матерью и даже не жевала жвачку с аспартамом во время беременности из опасения навредить ребенку. И она продолжала настаивать: