Потерянные цветы Элис Харт - стр. 38
Когда с приветствиями закончили, Джун показала Элис ее место за столом. Рядом с ее тарелкой лежал веночек из желтых цветов; каждый цветок напоминал маленькую корону.
– Железновия означает «приветствие незнакомцам», – натянуто проговорила Джун, садясь рядом с Элис. Ее руки не переставали дрожать. Элис села на стул и стала болтать ногами. – Приятного аппетита, цветочницы, – сказала Джун и взмахнула рукой, звякнув браслетами.
По ее команде веранда ожила. Женщины передавали друг другу блюда и звенели бокалами, ледяная вода приносила благословенную прохладу. Бряцали и гремели ложки, зачерпывающие соусы, и щипцы, подцепляющие ломтики баклажанов. Иногда к общему гомону присоединялся и Гарри с восторженным тявканьем. Гул беседы то нарастал, то стихал, пока женщины прерывались на еду. Они напомнили Элис чаек, галдящих над голубыми раками на мокром песке. Сама она сидела, опустив голову, и краем уха слышала, как Джун ей что-то говорила, подкладывая на тарелку понемножку каждого блюда. А Элис была слишком занята разглядыванием венка из железновии и о еде совсем не думала. «Приветствие незнакомцам». Джун была ее бабушкой и взяла ее на по-печенье, но они и впрямь были незнакомы. Несмотря на жару, Элис поежилась. Убедившись, что никто не смотрит, вытянула из веночка пару желтых колокольчиков и сунула в карман.
Она изучала лица сидевших за столами женщин. У некоторых были грустные глаза, влажно блестевшие, когда они улыбались. У нескольких волосы были посеребрены сединой, как у Джун. Встречаясь взглядом с Элис, они махали ей так, будто она несла им радость, будто они нашли что-то, что давно потеряли, и этим «чем-то» была она. Элис наблюдала за их взаимодействием и почти синхронными движениями, и ей казалось, будто они исполняют танец, отрепетированный тысячу раз. Она вспомнила сказку, которую они читали с мамой, – в ней говорилось о двенадцати танцующих сестрах, каждую ночь исчезавших из замка. Женщины, сидевшие вместе с ней за столом, носили свои печали, как роскошные бальные платья, а Элис казалось, что она уснула и проснулась в одной из маминых сказок.
Обед закончился, со столов убрали, и цветочницы вернулись к работе, а Джун и Элис встали на веранде позади дома. Жаркий день пропитался запахами раскаленной земли и кокосового крема от солнца. Вдалеке кричали сороки и хохотали кукабары. Гарри объелся остатками обеда и развалился на полу.
– Пойдем, Элис. – Джун потянулась, широко раскинув руки. – Я все тебе здесь покажу.
Вслед за ней Элис спустилась по крыльцу и зашагала меж цветочных рядов. Цветочные кусты вымахали намного выше, чем казалось из окна второго этажа. Они напомнили ей заросли сахарного тростника, и Элис остановилась в растерянности.
– Там мы выращиваем цветы на срезку. – Джун указала вперед. – В основном эндемики, то есть австралийские цветы. В Торнфилде всегда занимались торговлей австралийскими цветами, за счет этого ферма и жила. – Она говорила отрывисто и чопорно, словно во рту у нее был ломтик лимона.
Джун дошла до края поля и указала на круглые и прямоугольные теплицы и мастерскую напротив, где цветочницы работали днем, укрываясь от жары.
– Дальше, за границей фермы – дикий буш, а за ним река. Река… – Голос Джун дрогнул.
Элис подняла голову и посмотрела на нее.