Постепенное приближение. Хроники четвёртой власти - стр. 12
– Лариса Петровна, неужели вам совсем не интересно, что такое транзакции по пластиковым картам? За ними ведь будущее, через год-два вся страна перейдет на карты.
Ага, а первой – деревенская тётка Маня. Как только поставите в её северной глухомани свои дурацкие банкоматы, а главное – погасите многомесячные задержки по зарплате, тут же и побежит карточки получать, без них в урманах никуда – подумала с издёвкой Лариса.
Заметив сарказм, промелькнувший на её лице, Вадим скривился ещё кислее:
– Что, тема лично для вас не близкая? Или вам не нравится с нами сотрудничать? А может, хотите, чтобы передали подготовку наших статей другому корреспонденту?
У Ларисы не было ни банковского счёта, ни только-только входивших в оборот пластиковых карт. Да и простых замусленных бумажных купюр частенько не хватало. Поэтому она и на самом деле была далека от того, о чём ей предстояло распинаться перед читателями. Но работа есть работа. Хотя она бы и не прочь скинуть с плеч эту малопонятную обязаловку, но очень не хочется очередной головомойки от начальства. Изобразив на лице святую обиду, Лебедева извинилась перед напыщенным банкирчиком и принялась всеми силами, на которые сегодня была способна, вникать в пластиковые технологии.
От рекламной нудятины Лариса освободилась лишь после обеда, и тут же прискакала в кабинет к Сокольскому. Андрей уже был готов к разговору.
Как человек мягкий и интеллигентный, он сперва погладил самолюбие автора по шёрстке:
– Ты молодец, такую глыбу нарыла. И выплеснулась так живо, так подробненько. Я очень хорошо въехал. Но:…
Этого-то «но» больше всего ждала и боялась Лариса.
– Но! Не мне, дорогая Ларочка, в тысяча первый раз напоминать тебе, что газета – не роман, странички у неё не резиновые. Сколько текста, пусть набранного даже самым мелким кеглем, на одну полосу входит? То-то! А у тебя знаков как раз в два раза больше.
Сокращай!
Заголовок нужен? Иллюстрации нужны? Значит, ещё режь свой шедевр.
Это во-первых. И с этим ты легко сама справишься. Режь больше. Не факт, что Лизетта отдаст под твою самую бомбовую бомбу целую полосу. Обязательно найдёт, какую ещё заметочку к твоему материалу присобачить.
Лариса хотела было возразить, что под убойный материал и разворота не жалко, другие газеты же отдают, но Романыч поднял палец, прося его не перебивать.
– Во-вторых – самое плохое – продолжил он. – Выдать рассказ, по которому бери и прямо сейчас тащи в товарищеский суд этого Крота, не имея дополнительных свидетельств или документов – как такое называется? Правильно, беззаконие. Клевета, порочащая честь и достоинство положительнейшего гражданина. Да этот Крот со сворой своих адвокатов нас с тобой и со всей газетой в придачу на клочки порвёт. Врёт, скажет, моя дура, мстит за то, что я её бросил. А коли не врёт, так вы, господа газетчики, докажите, что так именно всё и было. Ах, Ленкина подпись есть? Так подпись ещё не документ, может, вы в своих целях на неё давили!
И куда тогда нам с тобой?
– Так я же…
– Так ты же! – взгляд первого зама стал суровым и недовольным. – В общем, сейчас берёшь свою потрясающую сагу и делаешь из неё просто рассказ, отвлечённое повествование, этакий сюжет наших читателей. У нас же есть рубрика читательских писем? Вот и оформляй дело в виде анонимного послания. И чтобы без намёка даже на мало-мальскую конкретику! Без имён и всего, что указывало бы на реальных персонажей. Уверен: и того, что останется, хватит, чтобы обыватель стал рвать наш «Обоз» друг у друга из рук.