Последний шанс - стр. 32

«Я хороший человек, – напоминает себе Софи. – Все меня любят. Я жертвую на благотворительность. Я правильно утилизирую отходы. Я покупаю у продавцов, которые ходят по квартирам, ненужные мне вещи. Я, блин, семь раз была на свадьбах подружкой невесты! Я не тот человек, который способен манипулировать старушками».

– А-А-А-А-А!

Софи поднимает глаза и видит белокурого ангелочка, который в припадке гнева дрыгает руками и ногами, пока мать пытается пристегнуть его ремнями в коляске, истошно крича другому ребенку:

– СТОЙ СМИРНО, ГАРРИ!

Папочка предусмотрительно ретировался и широкими шагами направляется в офис, его галстук болтается из стороны в сторону.

«Нет уж, не надо мне такого счастья, – думает Софи, вставая и стряхивая крошки с юбки. – По мне, так гораздо лучше пойти сейчас на совещание».

Грейс разглядывает сделанный ею карандашный набросок: злобно ухмыляющийся эльф с ножом мясника, с которого капает кровь. О господи! Для самой Грейс сегодняшний день точно не станет днем хорошего Габлета. Дальше она заставит злобного эльфа изнасиловать свою лучшую подружку Мелли, танцовщицу из музыкальной шкатулки: он сорвет с Мелли блестящую пачку и оттрахает ее прямо на розовом атласном днище шкатулки.

О боже, и откуда только берутся столь извращенные и разнузданные мысли, совершенно не подходящие для молодой мамы?! У нее в голове сейчас должны быть колыбельные и зайки, а не кровь и насилие.

Грейс вырывает лист из блокнота и комкает его в плотный шар.

Сейчас одиннадцать часов, и она второй день одна дома с ребенком. Он спит наверху – накормленный, чистый и запеленатый («Все равно как заворачивать буррито», – сказал Кэллум, когда медсестра в больнице показала им, как это делается) и, что самое главное, живой и невредимый. Она успешно поддерживает его существование и до сего момента не нарушила никаких важных правил и не совершила фатальных ошибок, но по-прежнему каждое совершенное ею действие кажется Грейс фальшивым и вынужденным, словно она только притворяется мамой ребенка, а настоящая мать скоро появится и будет хорошо за ним ухаживать. Ей никак не удается стряхнуть с себя стойкое ощущение ужаса.

Все молодые матери нервные, говорит она себе.

Но не настолько же?

Да, конечно, нервные.

Это совершенно нормально.

Я совершенно нормальная. Я молодая мать, севшая за стол выпить чашку чая.

Она снова пробует нарисовать знакомые черты Габлета. Он смотрит на нее с новым выражением, холодным и безучастным.

Прежде с ней такого не случалось. Работа над книгами о приключениях Габлета всегда доставляла Грейс столько радости. Вдохновения у нее было в избытке, не хватало только времени.

Грейс работала над книгами про Габлета Макдаблета уже больше четырех лет. Все началось с незамысловатых картинок. Разговаривая по телефону, она рисовала что-то в ноутбуке, и появился этот озорной эльф. Он понравился Грейс, и она, долго не раздумывая, сочинила смешную историю о первом дне Габлета в школе. Потом Кэллум втайне от жены отослал сказку в издательство детской литературы, и там на удивление быстро согласились напечатать ее в иллюстрированной книге в твердой обложке, предназначенной для детей от трех до пяти лет. Пока что Грейс не заработала достаточно денег, чтобы отказаться от довольно скучной работы графического дизайнера в солидной компании. Сочинение иллюстрированных историй для детей не приносит особых доходов, если только автор не феноменально успешен, и, кроме того, на написание каждой из двух книг про Габлета у нее ушло по два года. «Два года!» – недоверчиво и немного насмешливо скажет обыватель. Можно подумать, Грейс должна была выдавать по одной книге каждые две недели! А ведь каждая иллюстрация – это почти картина маслом, кропотливая работа, которую один щедрый критик назвал совершенным произведением искусства.