Последний романтик войны - стр. 3
Датсун достал из нагрудного кармана камуфляжа «Самсунг», потыкал в кнопки и прижал его к уху. Разговор получился коротким, но эмоциональным.
– Всё, – нажав кнопку «Отбой», сообщил он. – Сейчас подвезут. Штольня, ты огневые позиции хорошо срисовал?
– Всё в компьютере, – парень ткнул пальцем себе в лоб.
– Будешь корректировать.
– Без проблем.
– Как с единицами? Хватит?
– Только вчера на сотку закинул.
– Тогда иди. Найди себе наблюдательный пункт получше.
Штольня шутливо откозырял и снова растворился в темноте.»
– Подожди, Копатыч, – перебил Старого Артур. – Какие единицы? Какие сотки? А рации?
– Не было у нас раций тогда. Я же говорю, что воевали, чем придётся.
– Против регулярной армии? С карабинами времён второй мировой, без раций и с одним ротным миномётов на, не знаю, сколько километров, линию фронта?
– Да.
– Вы, там, точно все были отморожены напрочь.
– Просто мы защищали свою землю, свои семьи и свою культуру.
– Что там дальше было?
«Миномёт подвезли спустя полчаса. Приглушённый красными светофильтрами свет фар, и дребезжащий звук мотора послышался вдали. Малыш метнулся навстречу, замахал руками, обозначая себя. Старенький раздолбанный «Москвич»-каблук подкатил по разбитой грунтовке, проходящей неподалёку. Парни шустро вытащили «Поднос» из кузова, сноровисто его собрали и приготовились к стрельбе. Датсун достал свой «Самсунг» и набрал номер Штольни.
– Готов? – коротко бросил он в трубку. – Отлично. Передаю сотку командиру расчёта. Все целеуказания ему.
Командир, высокий, плечистый с круглым рязанским лицом принял телефон, который сразу утонул в его широких ладонях. Бахнул пристрелочный выстрел, тонко зазвенел ствол миномёта, а, потом, пошла непрерывная работа. Только оглушающий грохот вышибных зарядов, разрывы вдали и зарево разгорающихся пожаров.
– Можете выдвигаться! – прокричал командир расчёта Датсуну. – Я сейчас остаток боекомплекта докидаю и снимаюсь!
– Окей, – хлопнул его по плечу Датсун и махнул нам рукой. – Выдвигаемся!
И мы пошли, на ходу разворачиваясь в цепь. Из темноты вынырнул Штольня, показал командиру кулак с поднятым вверх большим пальцем и занял место в боевом порядке. В деревню ворвались и с ходу вступили в бой. Я бежал вперёд, выискивая мечущиеся в свете пожаров цели и на ходу стреляя по ним. Наверное, стреляли и в меня, но я не замечал. Во мне проснулись дикие, первобытные инстинкты, генетическая память предков, берущих или защищающих деревянные остроги. Пришёл в себя только тогда, когда Хмурый вцепился одной рукой мне в плечо, а другой в цевьё моего карабина и что-то мне прокричал.
– Что? – переспросил я, выныривая из боевого транса.
– Всё! – ответил мне Хмурый. – Мы их выбили! Населённый пункт наш!»
Сигнал оповещения прервал чтение, и оба синхронно повернули головы к мониторам. На изображении, передаваемом с непрерывно парящего в небе «Орлана 4М» роботизированные платформы устанавливали мины.
– Норвежские боты, типа «Конунг», – констатировал Копатыч. – Эти наты совсем оборзели.
– Ну да, – согласился Артур. – Прямо на пути патруля ОБСЕ ставят. А патруль подорвётся, скажут, что это мы.
– То-то и оно. Ну, выпускай свою свору.
Арти развернул планшет, быстро накидал боевое распоряжение, отметив приоритетные цели и очерёдность поражения, и отправил его боту-диспетчеру. Алгоритм заработал. Прямо сейчас открываются створки заглубленного контейнера, откуда вылетает рой маленьких, но злых дронов-камикадзе, начинённых мощной взрывчаткой. У каждого, на заложенной в памяти карте горела красным одна единственная точка, та цель, к которой он будет стремиться несмотря ни на какие помехи, пока, наконец не взорвёт её вместе с собой.