Последний романтик войны - стр. 5

Только благодаря новым разведывательным дронам самолётного типа «Орлан 4М», которые работали на солнечных батареях и могли парить над землёй практически бесконечно, большинство таких попыток удавалось пресечь. Ну и спутниковая группировка, которую за последние несколько лет удалось увеличить в разы, тоже здорово помогала.

«Я лежал в неглубокой промоине, а проклятый пулемёт всё стриг и стриг кусты над моей головой. Срезанные пулями ветки сыпались мне на каску, а где-то рядом на одной высокой ноте подвывал раненный Патлатый. Что с ним, я не знал, и подползти поближе не мог. Мог только вжиматься в землю, стараясь расплющить своё тело в, как можно тонкий, блин и молиться всем богам сразу. А ещё я не знал, кто из наших ещё выжил, и мне реально было страшно от того, что остался я один.»

Копатыч читал новый отрывок своей книги надтреснутым голосом, и временами, его голос срывался и начинал предательски дрожать.

«Это была наша четвёртая попытка захвата позиции хохлов в той лесополке. Три предыдущие заканчивались провалом в самом начале атаке. Где-то сзади в поле пламя жадно облизывало нашу подбитую бэху, в которой остался механико-водитель Тракторист. Пулемёт неожиданно замолчал. Наверное, лента закончилась. Я выдохнул воздух, словно собираясь нырнуть в ледяную воду, и слегка приподнялся, чтобы оглядеться. Патлатый уже не выл, а просто слегка поскуливал. Ясно, в чём дело. Ему перебило ногу. Бедро перехвачено турникетом высоко, почти в районе паха, а ниже – сплошная мешанина из рваного камуфляжа, крови и мышц. Если доживём, то ампутация однозначно. Калибр пули в 12,7 миллиметра шансов не оставляет. Ну, хоть турникет успел наложить.»

Копатыч снял очки и помассировал пальцами переносицу. Артур сделал вид, что не заметил, как Старый украдкой вытер набежавшую слезу.

– Страшно представить, что вам довелось пережить, – задумчиво проговорил он, глядя на экран с текстом. – Вот так напролом переть на позиции, не обработанные артиллерией и авиацией, без прикрытия роботизированных систем… Это самоубийство чистой воды!

– Может быть, – согласился Копатыч. – Но у нас тогда не было роботизированных систем. Да и с артиллерией и с авиацией было не густо. Над каждым мавиком тряслись, как над ценностью неимоверной.

– А человек не ценность?

– Знаешь, как говорил маршал Победы Георгий Константинович Жуков?

– Как?

– Бабы ещё нарожают.

– Он, действительно, так говорил?

– Не знаю. Может, это просто исторический анекдот. Но смысл передан верно. Людей не жалели. Особенно хохлы. Тех, вообще, пачками на убой отправляли.

– Жёстко. А лесополку-то взяли?

– Взяли.

Копатыч опять взгромоздил на свой крупный нос очки и повернулся к компьютеру.

«Высоко в небе противно зажужжал дрон. Этот звук знаком каждому, кто побывал на ноле, и всегда вызывает неприятные ощущения. Разбираться, свой он или чужой бессмысленно, и никогда не поймёшь, пока он не проведёт сброс. Я опять вжался в промоину, мысленно молясь, чтобы оператор не заметил меня. Опять заработал пулемёт, заставляя скрежетать зубами от бессилия. Грохнул взрыв, потом второй, и пулемёт заткнулся. Значит, наша птичка была. Вот и славненько. Значит, поживём ещё. Одним рывком я оторвался от земли, встал на одно колено, выпустил короткую очередь и рванул вперёд. Пулемёт увидел шагов через десять, он торчал из окопа стволом вверх, а в расщепленный взрывом приклад вцепился окровавленной рукой мёртвый пулемётчик.