Последний контакт 3 - стр. 27

Арес закусил губу, пытаясь уловить нить рассказа Павленко:

– Дмитрий Фролович, я не понимаю, к чему вся эта обстоятельная исповедь? Вы могли промолчать, и никто не узнал бы о вашем грешке.

– В свете того, что мы потеряли оба реактора, – сурово сказал Володин, – этот проступок уже нельзя называть простым грешком. Павленко отвечает за всю энергосистему корабля. В ту роковую ночь он позволил себе отсутствовать на своем боевом посту, а сейчас он заявляет нам, что не знает, что именно произошло с реакторами.

– Эта слабость может нам всем дорого обойтись, – согласился с мнением друга Верещагин. – Думаю, имеет смысл арестовать кап-три Павленко до выяснения всех обстоятельств.

– Нет, это все понятно! – воскликнул Серов. – Но мне все же интересно узнать, чем завершилась вылазка нашего главного энергетика в смотровую рубку.

– Я видел его, – Павленко поднял глаза на Серова, перевел взгляд на капитана и повторил. – Шар, то есть инопланетный крейсер. Я видел его. Он существует!

– Вот этот шар вы видели? – осторожно поинтересовался командир БЧ-6 Иванов, указывая на голограмму.

– Нет, Сергей Михайлович. Я повторюсь: тот шар, который я видел, был действительно огромным. На его фоне «Осирис-3», который сейчас мы видим прекрасно, еле угадывался. Тот шар появился в поле моего зрения на несколько секунд. Да он действительно был очень похож на этот, – Павленко тоже показал пальцем на голограмму посреди стола, – и поверхность его была покрыта тем же серебристым материалом, но этот шарик – маленький, а тот шар был огромен. Действительно огромен! Он появился на несколько мгновений, а после словно бы провалился в пустоту.

– В котором примерно часу вы это видели? – угрюмо спросил связист Володин. Какую бы неприязнь он ни испытывал к кап-три Павленко, было одно обстоятельство, косвенно подтверждавшее его слова.

– Не могу сказать, – Павленко вновь опустил голову. – Я, как и все мы, плохо ориентировался в ту ночь. Не уверен, что смогу назвать точное время, но предположу, что произошло все это в третьем часу ночи по корабельному времени.

– Вам есть что добавить, Евгений Павлович? – уточнил Кольский.

– В 02:10 мои ребята зафиксировали мощное гравитационное возмущение в том секторе. Я узнал об этом недавно.

– Узнали недавно или осознали недавно? – переспросил Серов.

– Я только сейчас вспомнил об этом, – признался Володин. – Дмитрий Сергеевич прав, мы все в ту ночь были не в лучшей форме.

– Что ж, – развел руками Серов, – в таком случае нам просто нужно поднять записи внешних видеокамер и проверить слова Павленко и Володина. Во всяком случае, пока все указывает на то, что тот первый шар действительно был, а затем пропал, оставив вместо себя этот… как вы там выразились? Прибор?

– Я уже просмотрел все записи, – сухо сказал капитан. – Собственно, этим я и занимался все утро. На них нет никакого инопланетного корабля. Запись ведется с самого момента появления на наших радарах «Осириса-3».

– Что же это получается? Павленко все выдумал? А гравитационную аномалию вызвала эта малютка? – удивился Верещагин.

– Пока рано делать выводы, – ответил капитан и постарался расслабиться, он уже успел взять себя в руки. Похоже, между Павленко и Касаткиной и вправду ничего не было. О ее здоровье Кольский справился у Ратушняка, прежде чем приступил к своим обязанностям. Правда, в отличие от Павленко капитан не планировал озвучивать эту информацию. – Наказывать капитана третьего ранга Павленко мы не будем, хотя его подробный рапорт и будет занесен в судовой журнал.