Последний чекист - стр. 18
С профессиональным кокетством, но без свойственного ее товаркам жеманства она спросила:
– Кавалер угостит даму шампанским? – и подвинула к нему бокалы, загодя поставленные Сазоновым на журнальный столик.
Пока он открывал бутылку, Анжелика, источая аромат духов «Пуазон», вынула из дамской сумочки длинную женскую сигарету «More» и зажигалку, но прикуривать не стала, подождала, пока он нальет шампанское и высечет огонь, глубоко затянулась и выпустила струйку ароматного дыма.
«А ведь красивая баба… – в который раз отметил про себя Сазонов. – Ей бы замуж за настоящего мужика да детишек рожать таких же красивых, как сама. А она…» – дальше продолжать размышления в том же духе он не стал: не батюшка ведь, да и она не на исповедь пришла. Впрочем, последнее – это как посмотреть…
А еще подумал Сазонов, что пропахнет весь ее духами и табаком, и Татьяна опять будет ревновать и задавать глупые вопросы, хотя ведь много лет уже жена чекиста и понимать все должна. Как только Сазонова назначили особистом, начальник особого отдела Середа инструктировал Татьяну и просил к мужу не принюхиваться, а если возникнет какое-то непонимание, обращаться за разъясненьями непосредственно к нему, к руководителю, а не устраивать супругу сцены, ибо работа особиста специфическая и связана в том числе с женским контингентом. Но разве женщину такой инструктаж остановит или избавит от назойливых ревнивых мыслей?..
С Анжеликой у Сазонова ничего интимного не было и быть не могло. И не только потому, что служба службой, а все остальное потом, но и оттого, что ему как мужчине трудно было бы преодолеть природную брезгливость к женскому телу, находящемуся в столь постоянном употреблении. Хотя Анжелика как будто и не возражала бы перевести их отношения на более близкий уровень. Сазонов уверен, прояви он хоть малейший соответствующий интерес, и отдалась бы она ему, в соответствии со своим профессиональным статусом, самоотверженно и с осознанием патриотического долга, несмотря на то что любит, по ее собственным словам, только Витю-милиционера…
Он чокнулся с ней, сделал глоток шампанского и по-деловому спросил:
– Анжелика, скажи-ка мне, а твой Витя никогда не заикался при тебе о мужчине по имени Майкл?
Анжелика прищурила густо подведенные глаза:
– Он что, американец?
– Не знаю. На вид откуда-то с Востока…
– Значит, вьетнамец или камбоджиец… – Она смешно наморщила аккуратный носик, словно пытаясь что-то вспомнить, и вдруг пристукнула ладошкой по столу. – Слушай, точно! Однажды мы с Витей катались по Москве, и он заезжал в общагу, ну знаешь, этого института имени Патриса Лумумбы…
Она сделала паузу, снова затянулась, выпустила дым и отпила шампанское из бокала.
Сазонов не торопил ее. По опыту работы он знал, что торопить собеседника – значит заставить его фантазировать на ходу. Умеющий слушать терпеливо больше услышит.
И Анжелика не обманула его ожиданий.
– Меня Витюша тогда оставил в машине, а сам пошел в общагу, сказал, что ему к Джексону надо заглянуть… – Она усмехнулась. – А ведь Джексона звали Майклом…
«Ну, хорошо что хоть не Джоном Ленноном, которого двенадцать лет назад убили…» – подумал Сазонов и поблагодарил:
– Спасибо, это важная информация. Только мне нужен мужчина восточной наружности, понимаешь? А Майкл Джексон – негр.