Последние звёзды уничтоженного мира - стр. 40
В дверь кто-то постучал. Пётр не хотел дёргаться, но сердце учащённо забилось. От страха, что он не знает человека за этой дверью или от того, что ему стало стыдно, что его видели в неподобающем состоянии? А если это Роберт Нильсен? Только этого не хватало…
Не дождавшись ответа, в комнату вошла Кирстен Юхансен. Пётр сначала не узнал её в домашнем виде и не отводил любопытного и удивлённого взгляда. В обычной, некричащей одежде (а не в той, которая иногда переходила грань скромности) Кирстен выглядела совсем иначе. В лосинах и футболке оверсайз она была даже женственней, чем в том красном платье, которое Пётр почему-то запомнил. Волосы она завязала в высокий хвост, который открывал её милое обеспокоенное лицо.
– Ох, я думала, что вы ещё спите, – как бы извинилась она, – Как вы себя чувствуете?
– Обычное похмелье, – Пётр не мог смотреть ей в глаза, – Мне так стыдно… Прости меня, Кирстен.
– Я вас прощу, если вы останетесь здесь до полного выздоровления, – улыбалась женщина, садясь на край кровати, – Я приготовила ужин. Думаю, вам стоит немного подкрепиться.
– Уже вечер?
– Да, вы проспали целый день.
Павлов застонал, удивляясь своей глупости. Как он вообще смог себе позволить такое?! Даже в студенческое время в России такого не было. Он сел, пытаясь словить хоть одно воспоминание о прошлой ночи. Но ничего после их встречи с Томасом он уже не помнил. Хоть бы пронесло, и он не…
– Как я вообще здесь оказался? –раздосадовано спросил психолог, поправляя майку.
– Я возвращалась от Стейро. Мы с отцом Беатрис очень долго обсуждали их переезд. Но несмотря на то, что было поздно, мне захотелось прогуляться. И по дороге домой я заметила качающегося из стороны в сторону человека. Я хотела пойти другой дорогой, но вы окликнули меня, – брови Кирстен сразу поднялись, а на глазах уже почти наворачивались слёзы, – У вас были такие печальные глаза. И улыбка… Я не могла вас так оставить.
Головная боль ушла на второй план. Чувство беспомощности и отчаяния вновь нахлынули с ещё большей силой. Он вспомнил ужасные слова Лолиты, и сейчас перед ним стоял, заваленный подарками, стол с красными розами, лепестки которых он хотел безжалостно растоптать. От той злости ничего не осталось. Только в сердце щемит.
– Я принесу вам ужин, – после долгой паузы, во время которой Пётр думал, сказала Кирстен и встала с кровати.
– Не стоит нести сюда, – остановил её психолог, – Я подойду сам.
Женщина утвердительно кивнула и вышла. Павлов смотрел на дверь и закрыл рот рукой, боясь, что не сможет сдержать внутренний крик. По горлу прошлись несколькими маленькими ножами, разорвав мягкие ткани до крови. Пётр даже почувствовал этот неприятный водянистый вкус металла. Мысли уносили его в самые чёрные представления о будущем. Он отчётливо видел каждую букву на её надгробии…
Резкая пощёчина вернула его в реальный мир. Звук от неё отскочил от всех стен комнаты и вернулся к Петру вдвойне. Правое ухо от такого удара заложило. Павлов вскочил с места, забыв о мучавшем его несколько минут назад головокружении, и стал натягивать на холодное тело костюм.
«И в нём я разгуливал по улицам Осло пьяным… Как отвратительно, – думал Пётр, застёгивая пуговицы на рубашке, – Удивительно, что не порвал. Молодец, Пётр. Хоть в чём-то преуспел».