Последние стихи мертвеца - стр. 18
– Отлично.
– Утром созвонимся, а к полдню состыкуемся там видно будет: вдвоём или втроём «поедем сдаваться» полицейским с общей версией преступления.
На следующий день с заявлениями в полицию от каждого лично, распечатанными на компьютере в условленное полуденное время втроём они встретились на выходе метро «Спортивная» и по пути в отделение тезисно обсудили стратегию действий при подаче заявлений.
– Педалировать на ускорение уголовного дела в поисках преступницы топлес не следует с нашей стороны, это прерогатива полиции, не терпящей избыточного давления, – разумно высказался Глебыч. Главное убедиться в том, что дело заведено, назначен следователь, подключена прокуратура. Мы всё же выступаем в роли независимых свидетелей, уязвлённых тем, что на наших глазах полицейскими были отпущены восвояси участники гонки мажоров. Ограничились сбором контактных телефонов. А я для полиции приготовил сюрприз: я незаметно сфотографировал на смартфон все остановившиеся авто с фиксацией на фото их номерных знаков.
– Ты, однако, хитрец-молодец, – похвалил Глебыча Прокофьич. – Я до этой процедуры додумался только сегодня утром, когда печатал текст нового заявления в полицию. Даже место оставил свободным для номеров автомобилей, участников гонки, но задним умом все мы сильны…
– Я, между прочим, в заявлении привёл все номера остановившихся авто, но фотографии решил не прикладывать. Буде дело стопориться с опросом свидетелей, тогда я всё и предоставлю. А дальше надо подключать ближайших родственников Бориса через Нину и Петра. Я позвоню им…
Их заявление в полиции приняли без должного полагающегося вроде бы восторга «по поводу гражданской бдительности». Но пообещали:
– По вашим заявлениям будем вызывать всех свидетелей из машин, якобы участвующих в гонке со значительным превышением скорости.
– Мы это проконтролируем в меру наших возможностей неравнодушных к преступлению гражданам, – пообещал неугомонный Владимир Прокофьевич, видя, как деловито и сосредоточенно кивает головой его тёзка Владимир Глебович. – У нас с коллегой, кивок в сторону Глебыча, – есть связи и рычаги в следственном комитете и прокуратуре… И дополнительны материалы по привлечению уклоняющихся от помощи следствию в раскрытии преступления, имеются тоже…
Никому из «государевых людей» не было точно известно, какие мысли владели в этот момент свидетелями Прокофьичем и Глебычем, но штатские и офицеры в погонах при этом согласно закивали головой, видя усердие неравнодушных граждан докопаться до конца мотивов преступления и наказать во что бы то ни стало не затормозившего преступника и затормозивших участников опасной скоростной гонки – потенциально возможных – скрытых подельников.
Вышедши из казённого помещения на воздух, все трое облегчённо вздохнули, видя, что город вокруг их живёт своей обычной летней жизнью, всё в порядке. И у них на душе всё порядке: они сделали то, что должен сделать любой законопослушный гражданин, если в душе сохранена совесть и вера в справедливость божью и человеческую.
– А не пойти ли нам с чувством выполненного долга снова к памятнику философу-спиритуалисту, – предложил Владимир Прокофьевич, – возможно, для новых психических экспериментов Глебыча.
Тот задумчиво покачал головой и сказал с заметной грустинкой в голосе: