Последнее знамение - стр. 62
– Я не знаю, – ответил Мальстен. – Как я уже говорил: у меня нет плана.
Даниэль не нашелся, что на это ответить. Слова Мальстена отчего-то обезоружили его. В попытках зацепиться за что-то взглядом, он посмотрел на приоткрытое окно хижины и заметил, что Аэлин Дэвери внимательно наблюдает за этой перепалкой. Однако она не выходила и не вступала в нее. Сегодня она была одета в серый костюм странноватого фасона, а не в красный наряд, поэтому можно было как следует рассмотреть ее лицо. Глаза Аэлин тоже казались пустыми. Менее непроницаемыми, чем у Мальстена, но они выражали ту же разбитость и тоску.
– Что тебя так сломало? – тихо спросил Даниэль. – Ты ведь был другим.
По лицу Мальстена пробежала едва заметная тень.
– Ты никогда меня прежде не встречал, чтобы так говорить.
Даниэль покачал головой.
– Но я слышал о тебе. Ты воевал на Войне Королевств, ты сам пришел к Рериху. Ты противостоял Бенедикту Колеру, заключил союз с аркалом…
Мальстен поднял на него взгляд, заставивший его осечься на полуслове.
– И что из всего этого вышло?
Даниэль опешил перед этим вопросом, даже отступив от Мальстена на шаг. Казалось, что вокруг анкордского кукловода заклубились тени – настолько тяжеловесным сделался его взгляд.
– Мою родину захватили и искупали в крови за одно то, что я родился, – начал Мальстен. Он по-прежнему говорил негромко, но что-то в его голосе тянуло Даниэля попросить его замолчать. Он с трудом не поддался этому порыву: его удержало только любопытство. Впервые несловоохотливый Мальстен Ормонт говорил что-то о себе. И его слова пудовыми кулаками пригвождали Даниэля к земле.
– Хоттмар превратили в обитель Красного Культа и убили всех, кто имел отношение ко мне. После того, как я вступил в анкордскую армию, в Чене показательно казнили сотню человек. В Олсаде мне пришлось прокладывать себе путь по трупам пятнадцати жрецов Культа. И я сомневаюсь, что за мое пребывание там поплатились только они. После того, как я обрел дом в Малагории, на нее ополчился весь мир и пошел на нее войной. Целый отряд кхалагари был уничтожен, потому что напал на нас с Аэлин, а, возможно, он мог бы переломить ход бойни в Грате. Женщина, которой я доверился, провела вражеских солдат в гратский дворец из одной только ненависти ко мне. Все, кто был мне хоть немного дорог, погибли. Выжить смогла только Аэлин. Но и ей пришлось пройти через сущий кошмар. – Мальстен глубоко вздохнул и снова пристально посмотрел на Даниэля. – Как видишь, как только я где-нибудь появляюсь, я делаю хуже. Поэтому нет. – Он кивнул, запечатывая свои слова жирной точкой. – У меня нет плана.
Даниэль стоял, не в силах пошевелиться. Он слышал немало тяжелых историй – взять хотя бы жизнь любого из его друзей-данталли. Однако история Мальстена Ормонта, нарисованная крупными мазками в этой перепалке, потрясла его. Даниэль слышал часть из того, о чем рассказывал анкордский кукловод, но никогда не задумывался, каково должно быть существу, чья жизнь сопровождается непрерывной чередой смертей. А ведь Мальстен наверняка рассказал далеко не все. Он ни словом не обмолвился о том, каково приходится ему самому – например, после многократного воздействия аркала.
Даниэль беспомощно посмотрел на Аэлин Дэвери, которая все так же смотрела на них из приоткрытого окна. По ее щекам текли слезы, которые она не утирала.