Последнее знамение - стр. 13
Мрачные прогнозы некроманта не напугали его. Ланкарт пророчил ему прожить вечность в этом захолустье, однако Бэстифар был уверен, что можно найти лазейку, которая поможет ему вновь обрести свободу. Он не знал, пытался ли кто-то до него отыскать эту лазейку. Если никто на это не отваживался, Бэстифар шим Мала был готов стать первопроходцем…
Холодное зимнее утро встретило его стуком в дверь.
– Не заперто! – крикнул Бэстифар, когда стук повторился.
Дверь открылась, и в хижину вошла Мелита. Заметив ее в отражении напольного зеркала, Бэстифар не спешил поворачиваться. Он изучал покойницу с придирчивостью усидчивого школяра. Острый подбородок, большие глаза, тонкие черты лица, статность… Мелита была по-своему красива и обладала легкой, почти неслышной походкой. И все же было в ней нечто пугающее, выдающее, сколько сотен лет она уже пребывает в таком состоянии. Бэстифар смотрел в зеркало на себя и понимал, что отличается от нее чем-то неуловимым, чего не мог объяснить.
– Доброе утро, живчик, – ласковым голосом поприветствовала его Мелита, приблизившись. – Как спалось?
Бэстифар наконец повернулся к ней и мысленно согласился с ее определением. По сравнению с ней он и впрямь был живчиком – несмотря на то, что провел около месяца в состоянии не очень свежего покойника. По крайней мере, именно так сказала ему сама Мелита, пока вела его к хижине вчера вечером.
– Я обнаружил любопытнейшую особенность своей новой ипостаси: ей оказался не нужен сон, – осклабился он.
Мелита немного склонила голову, посмотрев на него с материнской снисходительностью, от которой Бэстифара потянуло поморщиться.
– На самом деле, сон нам нужен. Просто меньше, чем живым людям, – проворковала она. – Мы здесь, кстати, стараемся соблюдать режим сна и бодрствования живых людей.
Бэстифар изогнул бровь.
– Имитировать, ты хотела сказать?
В лице Мелита не изменилась, но ее взгляд будто подернулся дымкой печали. Однако это мимолетное выражение быстро испарилось, когда она посмотрела на приподнятую бровь Бэстифара. Она вдруг сделала к нему шаг и коснулась его лица.
– У тебя очень живая мимика, ты это знал?
Живчик, живая… Она каждый раз акцентирует на этом внимание, – подумал Бэстифар, и его слегка передернуло от навязчивой близости Мелиты.
– Спорим, я назову твое любимое слово? – усмехнулся он, отстраняясь. Мелита насупилась, но он предпочел этого не заметить. – Так для чего вы подражаете живым?
– Чтобы не забывать, каково это, – многозначительно ответила она. – Ты поймешь. Со временем.
От тяжеловесности ее слов у Бэстифара чуть не заломило виски, и на этот раз он не отказал себе в том, чтобы поморщиться.
– Но ты же, я полагаю, не об этом пришла поболтать? Чем обязан?
– Ланкарт попросил позвать тебя на завтрак. Мы собираемся в трактире.
Бэстифар кивнул, хотя, прислушавшись к себе, голода не ощутил. А ведь при этом он ничего не ел около месяца. По идее, он должен быть голодным, как зверь.
– Это, я так понимаю, тоже имитация? Вам ведь не очень-то нужна еда?
Мелита улыбнулась.
– Быстро схватываешь. И, как ты понимаешь, мы стараемся придерживаться человеческого режима питания.
– Едите по часам? – не унимался Бэстифар. – За сотни лет я бы, должно быть, растерял все ориентиры.
– Нам напоминает Ланкарт, – сказала Мелита. Бэстифару показалось, что она отвечает нехотя. – Ему все еще требуется еда и сон. Он… не такой, как мы.