Последнее слово шамана - стр. 22
– Что, что случилось? – закричал, выскочивший из избы, Муравьев.
Всматриваясь в лес, он спросил:
– Что там, Миша? В кого стрелял?
– Голаб ведман, голаб, ведман, – показывая в лес, продолжал повторять еле выговариваемые слова Степнов.
Включив фонарь, Виктор сделал несколько шагов вперед, потом двинулся чуть дальше и, радостно вскрикнув, поднял несколько тушек птиц.
– Ты настоящий охотник? – обернулся к Степнову Муравьев и, высоко подняв вверх тушки птиц, пошел к нему. – Это куропач с семейством к тебе на костер пришел. Ох, и любопытные эти птицы. Ничего не страшатся, а как увидят костер, всем семейством к нему идут.
– Эт-та голаб веема, – встав во весь рост, замахал свободной рукой Михаил.
– Что ты говоришь? Голубь?
– Та, та, – закивал головой Михаил.
– Нет, нет, ошибаешься, – похлопал по плечу Михаила Муравьев. – Это там, у Эсски, пара диких голубей живет. У реки Конды на втором завале, напротив Снеженска, слышал, что вяхири живут. У ручья Воя за железной дорогой видал парочку их, но не здесь. Это же куропатки, смотри. – И, осветив фонарем тельца двух серых птиц, Виктор приблизил их к лицу Степнова. – Видишь?
– Та, – прошептал Михаил.
– Может, там еще есть убитые птицы? – не отводил взгляд от глаз Михаила Виктор. – На рассвете посмотрю.
– Та, та, там, – показал чуть в сторону Михаил. – Два голаба.
– Да, не голуби это, я же тебе говорю, – вернулся на середину поляны Муравьев. – Точно еще две куропатки! – воскликнул он. – Видно, стайка здесь целая была, да? Вся их семья?
– Голаба во! – Михаил подвел руку к своему поясу.
– Такими большими бывают здесь только глухари, не путай их с голубями, – с недоверием посмотрел на Степнова Муравьев. А кричал громко куропачий папа. А ты что думал, какое-то страшилище? – усмехнулся Виктор.
Разомкнув стволы, Михаил вытряхнул из них пустые гильзы и, сомкнув ружье, поставил его у двери избы.
– Нет, Мишенька, у тебя еще полтора часа дежурства осталось. Или спать пойдешь?
– Нат, – замахал головой Степнов. – Идти, идти, м-м, Выта.
– Молодец! – похвалил Михаила Муравьев и, подвесив тельца куропаток у входа в избу, ушел внутрь дома.
А Михаил никак не мог прийти в себя после произошедшего. Да, да, ведь он прекрасно знал, что это крик курапача, а не какого-то выдуманного ими, пацанами, ведьминого голубя. Но вот, позабылось, и сверху еще накрутил себе пугающих детских историй. Смешно получается.
Потянувшись, Михаил раздул костер и, уложив в него мелкие ветки, ждал, когда он хорошо разгорится. И огонь захрустел ими, наподобие того, как Степнов хрустит, пережевывая, косточками жареной мойвы. И зачем вспомнил об этом? Когда с деньгами трудно, Михаил покупал эту рыбку в магазине и не жалел. Жарил ее, подбрасывал в уху, мойва жирная, молол ее с картошкой, котлеты мягкие получались, вкусные – не оторваться от них. А если в них еще добавить манной крупы, лука с чесноком!
Несколько раз причмокнув, Михаил осмотрелся по сторонам, видел ли кто, как он размечтался? Навряд ли. Виктор спал, а за ним, если кто сейчас и наблюдает, так это животное или птица, или мышь лесная.
И снова, только о чем-то подумаешь, так оно тут как тут. Мышь размером с небольшую крысу вышла на серединку поляны и, встав на задние лапки, обнюхивала травку.
«Ничто не пугает ее, ни человек, ни костер, – размышлял Михаил. – У нее полно своих дел. Вот-вот холода придут, нужно сена заготовить, гнездо утеплить. Хм, а ведь не ошибся», – не сводил со зверька своих глаз Степнов и наблюдал, как мышь, собрав несколько перьев от убитой им птицы, побежала под избу.