Последнее испытание - стр. 55
Но если длительные отношения с Иннис что-то значили для Кирила, то сегодня по нему этого было не видно. Он явно не хотел говорить о ней, и Стерн через какое-то время прекратил попытки что-либо выяснить. Проводив Кирила, адвокат вернулся в свой кабинет и, расположившись у окна, принялся размышлять, глядя вдаль. При этом уже не впервые у него в голове возникли мысли о том, какую загадку представляет для него его клиент и отношения с ним.
В тот день, когда Стерн дал свое согласие защищать Пафко, Кирил, прослезившись, обнял старого адвоката и заявил о своей невиновности. Затем, уже направляясь к двери, остановился и снова заключил Стерна в объятия.
– Спасибо, Сэнди, – сказал он, – спасибо. Честное слово, я считаю вас своим самым близким другом.
Эти слова удивили Стерна, потому что сам он никогда не сказал бы ничего подобного. Он в самом деле испытывал теплые чувства к Кирилу и Донателле. Супруги Пафко, с которыми Стерн знаком уже несколько десятилетий, люди достойные и обладают многими замечательными качествами. Но блестящие манеры Кирила – это своеобразный барьер, мешающий Стерну сблизиться с ним по-настоящему. В сущности, он мало знает о том, что Кирил за человек.
Впрочем, этой темой размышления Стерна не ограничиваются. Ему, например, не дает покоя мысль, что он, похоже, не в состоянии назвать хотя бы одного из живущих на свете мужчин, с которым его объединяла бы по-настоящему глубокая дружеская привязанность. Да, есть те, с кем за годы работы, в том числе по весьма сложным случаям, у него возникло много общего в сфере профессиональной деятельности. Всегда найдутся такие, с кем можно сыграть в карты или посидеть рядом за какой-нибудь другой азартной игрой. Однако правда, к которой Стерн пришел с возрастом, состоит в том, что самые близкие отношения у него складывались только с женщинами – с матерью, сестрой, с Хелен и Мартой, даже с Кларой в первые годы их брака.
Тем не менее в течение последних десяти лет Кирил стал играть важную роль в жизни Стерна и превратился в человека, к которому старый адвокат питал инстинктивную привязанность. Сегодня, когда он вновь испытал в зале суда уже знакомое ему чувство обреченности (оно впервые появилось у него, когда ему поставили диагноз, и вот уже несколько лет бросало мрачную тень на всю его жизнь), Стерн в момент неожиданного просветления вдруг ощутил глубокую благодарность по отношению к Кирилу. Пафко был не просто врачом, который обеспечил Стерну возможность использовать лекарство, способное спасти жизнь. Кирил дал ему нечто более важное, чем «Джи-Ливиа», более значимое по своим последствиям.
В 2013 году, когда Кирил приступил к оценке состояния Стерна, они с Сэнди встретились в небольшом смотровом кабинетике на территории медицинского факультета Истонского университета. Пафко был в длинном белом халате и чувствовал себя полностью в своей стихии. К этому времени ему уже редко приходилось заниматься осмотром пациентов, но чувствовалось, что он прекрасно умеет общаться с больными один на один. Стерн к тому времени посетил многих онкологов. Некоторые из них считали необходимым выглядеть бодрыми и оптимистичными, другие предпочитали бесстрастно констатировать факты, которые не могли вызвать у пациента ничего, кроме отчаяния. Кирил же в роли лечащего врача демонстрировал невероятную харизму, которая, вне всякого сомнения, была свойственна ему от природы. Когда Стерн присел на краешек смотрового стола, Кирил положил обе руки ему на плечи и наклонился вперед таким образом, чтобы они с пациентом имели возможность посмотреть друг другу прямо в глаза.