Посейдон - стр. 3
Счета фирмы были мгновенно приостановлены, а оставленный Картюхиным на производстве директор вызван в органы на серию обстоятельных разговоров.
Сергей Решимов, мужчина пятидесяти трех лет, работал в фирме с самого начала по принципу “вы скажите – я сделаю”. Ездил на фольксвагене поло, обедал в столовой и все лишние деньги направлял на лечение жены, второй раз боровшейся с раком груди.
После длительных совещаний финдиректора и Решимова со счетов предприятия были списаны все искомые государством суммы; чем ущерб и был погашен. На ход дела, однако, это не повлияло, и намерений прокурора не смягчило.
Однажды вечером, придя домой, Решимов скинул обувь и бросил ключи на столешницу, где лежало раскрытое уже письмо из медцентра. Он потянулся к ней, и, пока жена шла с кухни к двери, прочел.
Выписка гласила, что терапия не дала нужного эффекта, и в организме пациентки фиксируются метастазы в правое легкое. Требовалось более серьезное лечение, и стоило оно немало.
Сердце у Сергея Ивановича сжалось… Он вспомнил жену еще в период ухаживаний, и как они виделись после пар на берегу Свислочи. Заботливый Сережа, чтобы порадовать любимую, приносил привезенную с родительской дачи клубнику в пластиковой ссобойке и подавал любимой ягоду крохотной серебряной ложечкой, пока та смеялась, закрыв глаза, и смех ее был слаще этой клубники.
Дети уже выросли и выпорхнули из гнезда, и они остались с Машей жить вторую половину жизни и наслаждаться ей. И тут болезнь. Тягостная, выматывающая, беспощадная.
Самое ужасное было то, что жена ничего не просила, не сетовала. Она принимала протекающую в ней болезнь молча, как будто можно было утонуть в мутной воде, не издав ни одного звука.
Лечение нужно было начинать сразу после результатов анализов. Сразу – это в течение месяца. Чем дальше, тем меньше шансов.
– Пойдем выпьем чаю, – сказала жена, – я накрыла на улице.
Они вышли на залитую светом террасу, где на застеленном скатертью столике уже красовались чашки, ваза с конфетами и чайник. Как любили они долго пить чай на этом балконе, и неспешно говорить о том, как дети, что происходит в мире и как сосед подстригает туи у себя на участке.
– Ты прочитал?
– Да, – отозвался он.
– Как хорошо бы и нам посадить такие туи! – сказала жена, и наклонила чайник над кружкой мужа.
– Я посажу, вот с работой разберусь, – сказал Сергей Иванович.
– Нам к родителям бы съездить. Застелим там все плиткой, чтобы тебе не пришлось потом одному…
Сергей Иванович вспыхнул:
– Ты мне такое не смей! Глупая! Будем ездить к твоим вместе, долго ли траву убрать и цветы заменить. Вот подлечим тебя сейчас…
Он замолчал. Жена глянула на него с нежностью и села рядом. Солнце клонилось к горизонту, птицы озабоченно перекрикивались между собой, занятые тем, чтобы обозначить свое место для вероятных чужаков. Неловкий черный птенец спорхнул с забора в высокую траву, короткие крылья давали ему лететь только на длину кошачьего прыжка. Мать сиганула вниз, поманила его какой – то букашкой, но в раскрытый желтый клюв не дала и взмыла на нижнюю ветку. Птенец со всей силы взмахнул короткими крыльями и оказался рядом. Мать наградила его принесенным угощением и решительно взмыла в небеса за новой добычей.
Придя на работу утром, Сергей Иванович окунулся в заботы оставленного Картюхиным предприятия. Никто не знал, что делать. Принимать ли новый товар, что делать с фурами, контрактами, звонками. Сотрудники бродили по коридорам, от кухни до кабинета, и не знали, куда себя приложить.