Посейдон - стр. 2

Однако арест мужа – не первое потрясение семьи Картузовых. Восемь лет назад, как только дочь перешла на пятый курс филологического, она встретила худого, забитого и замкнутого Витю Чалова, который приехал в Минск учиться на диспетчера, вырвавшись из поселка городского типа под Раковым.

Мать при знакомстве окатила будущего зятя таким взглядом, от которого холодно стало бы даже мертвецу. А отец, хоть и хотел бы для дочери лучшего, но преследовать не стал. Часто он подшучивал над ней, когда она возвращалась домой со свидания:

– Ну, как там твой боинг – френд?, – говорил он, и Лиза, хоть и ворчала ему в ответ, но была рада его доброй и безобидной шутке.

К свадьбе Чалова Витю “отмыли”, как сказала Елизавета Андреевна, и взяли на работу на картузовскую овощебазу. Молодой человек пригодился в отделе ремонта сорока пяти хозяйских фур. Чай не самолет, тоже разобраться можно! В реальной технике он соображал мало. Ушлые мастера – ремонтники без труда втюхивали директорскому зятю к закупке целый список деталей на полностью исправный автомобиль, коими потом успешно приторговывали на сторону.

Сам Витя, который с юности готовился пробиваться в жизни, вдруг обнаружил огромную удачу в том, что встретил такую жену, с которой он сразу нашел и место в жизни, и сильного покровителя. Напыщенное пренебрежение тещи можно было списать на хоть и неприятные, но необходимые недостатки своего положения:

“Не ўсім котку Вяселле”, говорила ему мать, когда он жаловался на несговорчивую Елизавету Андреевну, – будзь ласкавей с Лизой, усё будзе добра”.

Картюхина все время до суда держали в изоляторе, куда заботливая жена и мать слали еду и одежду. Адвокаты шансов давали мало: по таким делам сроки от шести до двенадцати, да все реальные сроки, а не условные. И химия вряд ли.

Да по каким – таким делам? – восклицала Елизавета Андреевна, – Игорь двадцать лет работу людям давал, строил, теперь это все куда? За что сроки?

Но государство знало, за что. Катрюхина сажали на самом высоком уровне. Задержание – самим полковником. По истечении трех суток Картюхина под конвоем и в наручниках, отдельно от остальных, повезли в следственный комитет, откуда через несколько часов – в прокуратуру, где его уже ждали три прокурора, слева – руководство областного комитета, а справа – начальник управления. Такого набора действующих лиц Игорь Александрович не ожидал, однако нутром понял, как высоко поднялся по жизни.

Обвинение следствия – неуплата налогов и порча государственного имущества на крупную сумму. Немедленно после ареста проверки выявили нарушения трудового законодательства по сотрудникам из отдела маркетинга, посчитав отношения с ними скрытым наймом. Не смутило ни то, что сотрудники были предпринимателями, имели несколько регулярных заказчиков и работали на дому.

По итогам перерасчета зарплатных сумм в качестве серой заработной платы без должного трудоустройства, руководитель такого предприятия приближался к нижнему порогу уголовной ответственности, однако четырех тысяч не дотягивал, пока из закромов не достали один факт – в период с октября по ноябрь двадцать второго года на базу прибыл выращенный на госполях подмороженный буряк, который сгнил в рекордные сроки.

Таким образом компания Картюхина причинила государству ущерб еще на триста тысяч рублей. После выявления этого факта проверяющие достигли целевой суммы, и уголовное дело на Игоря Александровича было успешно открыто.