Посёлок (барамберус рокакану) - стр. 12
– Про поселок, ― Жорик отвечает, ― я хотел сказать, как его люблю, но слов подходящих не нашел! – и вздохнул, – Ленка бы нашла!
Фу, у меня от сердца отлегло. Значит, Жорик не сбрендил: объяснение разумное дал! Но если Ленку не найдем, хана парню будет, тут и к гадалке не ходи!
Жорик ушел за кулисы, снова Пашка появляется:
– Слушали побаски – теперь смотрим пляски.
Ансамбль школьный выходит. Молодежь у нас танцевать умеет, ребята такие коленца выкидывают, что диву даешься! То на лету кончиков сапог руками коснуться, то в присядку пойдут да с ноги на ногу, кажется, что воробушки скачут, то каждый колесом по сцене катается!
Ушли танцоры, Пашка Сазонов объявляет:
– А теперь хор молодух – от шестидесяти, до восьмидесяти двух.
А, вот вы, бабки где! А я думаю, что-то вас не видно. Сарафаны надели, щеки нарумянили: красавицы, да и только! Я тоже так хочу, петь, правда, не смогу, слуха нет, но хотя бы просто на сцене постоять: рот открывая.
Бабки запели: ― Поселок прекрасный, как песня,
Лежит среди снежных полей
Нет большего счастья, чем жить здесь!
Нет Родины нашей милей!
Волшебно снежинки искрятся,
И видим на улице мы:
Божественные декорации
В великой пьесе Зимы!
― Молодцы, ― я кричу.
Чувилка захлопала.
А Семен Авксеньтьевич встал и крикнул: ― Браво!
Хор со сцены ушел. Пашка дальше концерт ведет:
– Мы послушаем немножко, как играют на гармошке!
Дед Михей выступить решился: из дома баян приволок: хорошо хоть не балалайку. Поставил ему Пашка стул: Михей сел и заиграл, да так здорово! И когда только култыхан научился? Слезу у меня выжал потому, как мизинчиком нотку жалостливую подпускал, а я бабка чувствительная: чужая беда для меня как своя. Но то в жизни, а тут игра на баяне: не думала, что музыка на меня так действует!
Закончил дед Михей играть, баба Вера на сцену вышла:
– Вы все знаете, что Ленка пропала! Месяц уже о ней ни слуха ни духа. Куда делась, не знаю? Некоторые ее до сих пор ищут, – баба Вера на меня выразительно посмотрела, – но пока у них ничего не получается, и не получится, – баба Вера голос повысила, – потому что для поиска средства нужны – без средств неудача!
– Давай соберем.
– Мы не против.
– Лишь бы Ленка нашлась!
– Вот и правильно, ― баба Вера довольна, ―Пашка, давай коробку.
Пашка Сазонов коробку из-под обуви принес и пошел по рядам: кто монетку в коробку кладет, а кто рубль бумажный, Дед Михей медяк бросил:
– Вспоможение на поиск чада, ― шепчет, ― не пропади всуе.
Я у себя по карманам пошарила – мне и положить нечего: разве что конфетку – барбарис в зеленой обертке. У нас на поселке никто больше таких не любит, а я килограммами покупаю, для поддержания сил и получения удовольствия!
Зажала я конфетку в кулак и положила в коробку: в конце концов, у каждого свой вклад – я делом помогаю: кто Ленку ищет, времени своего не жалеет? Я. А эти средства еще неизвестно на что пойдут! Чего доброго баба Вера потратит их нецелевым образом – и попробуй, с неё спроси.
Собрал Пашка средства и ушел за кулисы. Баба Вера речь продолжает:
– Я Ленку любила. Побрешем иногда с ней, но с кем не бывает!? Молодежь всему учить надо! Домашнее хозяйство вести не умеют и, что еще хуже, не хотят: я Ленке говорила: не будь спиногрызкой. Она обижалась, а зря! Ведь отношение к ней было как к дочери: с утра каши-малаши сварю. Наворачивай – душа мера.