Поручик Ржевский и дамы-поэтессы - стр. 24
– Вы угадали.
– Повесть о графине… Значит, в этом графине ядовитый напиток, – уверенно заключила Белобровкина.
– Нет-нет, я имел в виду графиню, не графин, – поправил Пушкин, но старушка не слушала и начала ворчать:
– Ох уж нынешние сочинители! Всё время у них страсти какие-то. То травят кого-то, то душат, то топят.
– Или всё же она, – пробормотал поэт.
– Что-то не очень любезен твой Пушкин, – продолжала ворчать Белобровкина, обращаясь к Ржевскому. – И вином от него пахнет.
За Пушкина вступился генерал Ветвисторогов:
– Графиня, вы слишком строги. Почти не пахнет, – сказал он. – А вот от Ржевского в былые времена так пахло, будто он нарочно пил, чтобы винным духом всех приличных людей от себя отпугивать.
Поручик поспешил представить Пушкина генералу, пока не всплыли новые подробности, а затем повёл поэта дальше вокруг стола – к Пете Бобричу.
Тасеньку познакомили с гостем последней, как велела Рыкова, но теперь Ржевский полагал, что это всё только кстати.
Едва Пушкин обменялся любезностями с «барышней», как поручик воскликнул:
– Нет! Здесь беседовать неудобно! – и, отодвигая Тасеньку от стола вместе со стулом, подмигнул Пушкину. – Пойдёмте вон в тот дальний угол, сядем в кресла.
Общество пришло в движение – даже князь, уже успевший вернуться к еде, но поручик сразу остановил всех, кто ему был не нужен.
– Нет-нет, – нарочито любезно сказал Ржевский. – Не смею отрывать вас от трапезы. Продолжайте кушать. А мы с Таисией Ивановной и с господином Пушкиным немного побеседуем вон там в уголке и сразу к вам присоединимся.
Анна Львовна оставаться за столом не хотела.
– Я бы тоже побеседовала с вами… то есть с Пушкиным, – сказала она, однако Ржевскому это портило весь план.
– Дражайшая, любезнейшая Анна Львовна, – сказал поручик, бросаясь к Рыковой и придвигая её стул плотнее к столу. – Я хотел всё же преподнести свадебный подарок Таисии Ивановне и подарить ей пять минут наедине с Пушкиным… ну почти наедине. Вы ведь добрейшее существо, и вообще ангел, – продолжал он, удерживая стул, чтобы дама не могла встать. – Вы, конечно, разрешите мне сделать этот небольшой презент невесте.
– А жених не возражает? – ехидно спросила Анна Львовна.
Петя Бобрич был растерян, поэтому просто развёл руками и пожал плечами. Тасенька тоже немного растерялась. Однако Ржевский своими уверенными действиями всё же добился цели: Анна Львовна вернулась к трапезе, а он сам, Тасенька и Пушкин расположились в креслах в дальнем углу обеденной залы, где можно было вести беседу, которую никто не подслушает, если говорить приглушённо.
Тасенька несколько мгновений смотрела на Пушкина, будто на чудо.
– Александр Сергеевич, – взволнованно начала она, – позвольте мне выразить восхищение вашим талантом. Хоть вам и говорили сто раз…
Ржевский кашлянул.
– Это всё после, – тихо и строго сказал он. – Таисия Ивановна, разговор сейчас будет серьёзный.
– О чём? – так же тихо спросила Тасенька.
– Вы ведь хотели познакомиться с Пушкиным?
– Да.
– Я вас познакомил. Вы довольны?
– Конечно, – пробормотала Тасенька.
– Тогда не откажите в просьбе.
– Но что я могу для вас сделать?
– У Александра Сергеевича пропала рукопись. Всего три листка, но чрезвычайно важных. Содержание рукописи таково, что в полицию заявлять нельзя. А если рукопись окажется не в тех руках, Александр Сергеевич может угодить на сибирскую каторгу.