Поручик Ржевский и дама-вампир - стр. 30
– Съездить-то можно, – с нарочитой задумчивостью произнёс Ржевский, – но пока я буду ездить, может, мне кто более сговорчивый встретится.
– Ладно, – согласился крестьянин и крикнул. – Митька!
Из сеней в комнату вбежал темноволосый пострел лет двенадцати.
– Проводи бар к бабке Агафье, – сказал ему Щербина, – но сам в избушку не ходи. Постой поодаль, а как баре выйдут, ты их обратно к нам проводишь.
– К чему такие предосторожности? – удивился Ржевский.
– Мало ли. – Щербина пожал плечами. – Без нужды к ведьме ходить не след.
Тасенька поднялась было с лавки, но поручик опять остановил:
– Таисия Ивановна, вам лучше подождать здесь. А то в лесу ветки. Ещё платье порвёте. Да и обувь у вас неподходящая. А мы с Ерошкой в сапогах. Мы вдвоём сходим.
При этих словах Ерошка вскочил на ноги, но вовсе не потому, что был готов отправиться в дорогу.
– Барин, а можно мне тоже остаться? – спросил он. – Я за барышней присмотрю.
– За ней вон тот юноша присмотрит, – сказал поручик, оглядываясь на Петю.
Тасенька досадливо вздохнула, но тут же смирилась, а вот Ерошка смириться не хотел:
– Барин, на кой я тебе там? Я тут больше пригожусь. Барчук про деревенские дела не знает. К примеру, выйдет барышня во двор погулять, а на неё гусь зашипит. Разве барчук догадается, что гусь ущипнуть может? А под моим присмотром ничего не случится. Свинья не укусит, коза не забодает, петух не клюнет. Даже вошь на барышню не прыгнет. Я на лету поймаю!
– Вшивых у нас нет! – возмущённо произнесла Алевтина. – Или ты, Ерофей, про своих вшей говоришь?
– Боюсь я к ведьме идти, барин, – признался Ерошка, но Ржевского это не тронуло. Поручик ещё с утра решил, что с крепостными надо построже, ведь дисциплина-то хромает! А теперь мало того, что у баб обнаружились секреты от барина, так ещё и конюх не слушается!
– Ничего, пойдёшь, – сказал Ржевский. – Я тебя в обиду не дам.
Ерошка понурился, но тут подал голос Петя:
– Я могу сходить с Александром Аполлоновичем. Я ведь тоже в сапогах.
– Вот! – встрепенулся Ерошка. – Пускай барчук идёт. А я за барышней присмотрю.
– Мне кажется, – продолжал Петя, обращаясь главным образом к Тасеньке, – что в лесу от меня будет больше пользы, чем здесь. Если вы согласны с этим, Таисия Ивановна, то предлагаю Александру Аполлоновичу свои услуги. Я хочу быть полезным.
Для Тасеньки это предложение стало приятным сюрпризом. И не столько потому, что позволяло избавиться от общества Пети, сколько потому, что сам этот «бобрёнок» благодаря своему поступку внезапно возвысился в её глазах.
Ржевский истолковал происходящее именно так, ведь Тасенька взглянула на «бобрёнка» благосклонно, а затем просительно посмотрела на поручика:
– Может, это действительно лучше? А ваш конюх пусть со мной останется.
– Ладно. – Поручик отмахнулся. – Всё равно, кто пойдёт. Мне главное, чтобы вдвоём, ведь если Полуша там, то одному мне нести её сюда тяжеловато. Для носилок нужны вторые руки.
– Я готов. – Петя одёрнул свою крестьянскую рубаху, а Тасенька, оставаясь всё такой же приятно удивлённой, сказала:
– Я вам очень признательна, Пётр Алексеевич. И я, право, не ожидала, что вы будете готовы принять живое участие в судьбе крестьянки, вам не знакомой.
Петя с достоинством кивнул:
– Всякий порядочный человек предложит помощь, если видит, чем может помочь. К тому же я стремлюсь следовать совету Канта: поступай так, чтобы каждый поступок можно было возвести в правило.