Поручик Ржевский и дама-вампир - стр. 29

Поймав за шиворот самого старшего мальчика, которому было лет шесть, Алевтина строго велела ему сбегать в поле и позвать отца. После этого крестьянка ещё раз поклонилась барам, успевшим выйти из экипажей, и сказала:

– Милости прошу в дом.

…Войдя, Тасенька с любопытством оглядывалась по сторонам. Потрогала бок белёной печки, находившейся справа от двери. Внимательно оглядела ухват, чугунки и прочую кухонную утварь. Затем подняла голову, разглядывая полати. Из этого поручик сделал вывод, что в крестьянских домах она ещё ни разу не была.

– Может, квасу? Или молочка холодного? – спросила Алевтина, и Тасенька уже приоткрыла рот, чтобы согласиться, но Ржевский, имея опыт в посещении крестьянских жилищ, вовремя вмешался.

– Не надо, – строго сказал поручик крестьянке, а Тасеньке пояснил: – В крестьянских избах можно пить только водку. На крайний случай – что-нибудь горячее, потому что в горячем зараза редко селится. А от холодного может пронести.

– Пронести? – не поняла Тасенька.

– Вы же знаете, что такое «понос»? – спросил Ржевский.

– Знаю. – Любопытство девицы тут же сменилось настороженностью. Тасенька по-новому оглядела избу, которую только что осматривала почти с восторгом.

Крестьянка истолковала это по-своему:

– Не бойтесь, барышня, клопов у нас нету.

– А мышей? – ещё больше насторожилась Тасенька.

– И мышей нету, – заверила её Алевтина. – Разве что ужики.

– Змеи? – Тасенька округлила глаза.

– Так ведь ужи – змейки не ядовитые, – поспешила объяснить крестьянка. – Да и заползают редко. А мышей у нас нету, совсем. И за это ужикам спасибо.

– А разве мышей не кошки ловят? – удивилась Тасенька.

– Ужики надёжнее.

Наконец, получив новые уверения, что мышей нет, а ужи давно не показывались, Тасенька успокоилась и даже присела на лавку возле стола. Ржевский сел рядом, Ерошка – на лавку у печки, а Петя сесть не решился и остался подпирать стену возле дверей.

Вскоре после этого явился хозяин дома – Иван Щербина, широкоплечий мужик с тёмной бородой, у которого не хватало переднего зуба, отчего, судя по всему, и возникло прозвище.

– Здравствуйте, баре, – сказал он, низко кланяясь ещё в дверях. – Дошёл до меня слух, что вы к нашей ведьме дорогу ищете.

– К знахарке, – отозвалась Тасенька. – Нам нужен тот, кто может к ней отвести.

– Знаю такого. Отведёт и обратно приведёт, – сказал Иван Щербина, остановившись посреди комнаты. – А что дадите ему в награду?

Ржевский встал и порылся в кармане рейтуз:

– Рубль серебром.

– Маловато, – Щербина с явным недовольством покачал головой.

Тасенька полезла было в сумочку-мешочек, болтавшуюся у неё на руке, но поручик остановил. Что такое деревенский торг, барышня явно не знала и потому могла лишь испортить дело.

– Таисия Ивановна, не вмешивайтесь, – сказал Ржевский и обратился к наглому крестьянину: – Кому маловато? Четыре штофа водки в кабаке можно купить.

– На четыре может и не хватить, – задумчиво заметил Щербина.

– На три точно хватит и ещё на закус, – уверенно ответил Ржевский.

– И всё-таки маловато, – сказал Щербина.

Тасенька снова хотела лезть в сумочку, но Ржевский угадал это намерение и шагнул к крестьянину, встав напротив лицом к лицу так, чтобы Щербина видел лишь своего визави и больше никого.

– Больше денег нет, – твёрдо сказал поручик.

– А может, съездите и найдёте? – спросил Щербина. – Ещё двадцать копеек серебряных. А?