Портрет Лукреции - стр. 28
– Прискорбно, – произнес он и добавил: – Хотя, разумеется, ничто не сравнится с горькой утратой госпожи Марии.
Молчание, после – неразборчивое бормотание в знак согласия. Козимо.
– Письмо из Феррары подобает случаю, – отчитался Вителли.
Послышалось шуршание бумаги: похоже, послание внимательно изучали.
– Итак… – продолжил Вителли, встав поближе к перегородке. Судя по всему, он читал из-за плеча Козимо. – Юноша и его отец, герцог, безмерно опечалены утратой и выражают глубочайшие соболезнования вам и матери госпожи Марии.
– Да-да, – слегка нетерпеливо поторопил Козимо.
Если бы обладательница ушка подвинулась левее, то заметила бы просвет в деревянной панели, а если бы прижалась к трещине как следует, увидела бы свет канделябра, очертания кресел, стоящую фигуру – вероятно, Вителли – и человека, сидящего в чем-то блестящем и коричневом, а именно великого герцога Козимо в мантии на собольем меху, которую он носил в холодные дни.
– Второе письмо, – продолжил Вителли после небольшой паузы, ибо он всегда знал, когда говорить, а когда промолчать, – пришло от некоего приближенного феррарского двора.
Козимо тяжело откинулся в кресле.
– И?
– Отправитель намекает, что герцог огорчен неудавшимся союзом так же, как и вы. Далее упоминается – и весьма тактично, должен заметить, – что герцог слаб здоровьем, и приход к власти его сына, Альфонсо – лишь вопрос времени. Потому я вынужден поторопить вас с ответом. На это место претендуют многие, значит…
– Что тут поделаешь? Я отнюдь не…
– Письмо намекает, – объяснил Вителли, – что герцог положительно смотрит на брак сына с другой вашей дочерью.
– Но… – Козимо почесал в бороде. – Ее светлость Изабелла уже обручена, я не могу разорвать такое серьезное соглашение. Как он себе представляет…
Вителли вежливо прокашлялся.
– Полагаю, ваше высочество, речь идет о госпоже Лукреции.
Любопытная девочка – если она там была – отпрянула бы от просвета. Обернись люди в комнате и заметь ее за толстыми деревянными стенами, она и то удивилась бы меньше.
– Лукреция?.. – повторил Козимо. – Она совсем еще дитя…
Вителли опять кашлянул.
– Ей скоро тринадцать.
– Тринадцать? Нет, ей… десять, да? Она еще живет в детской, с куклой играет! Не может ведь Феррара…
Вителли знаком убедил его замолчать.
– Да, она юна и мала ростом, но скоро ей исполнится тринадцать, государь. Этот брак очень выгоден, вы сами много раз говорили. Подумайте только: нам снова выпала возможность заключить союз между нашим регионом и Феррарой. Сын герцога скоро сам станет герцогом. Да, религиозные взгляды его матери усложняют дело, но все можно уладить, если сын герцога и впрямь такой способный, как утверждает мой осведомитель. А если упустить случай, наше место с радостью займут другие. Очевидно, Лукреция вскоре… – Советник тактично помолчал и продолжил: – …достигнет зрелости. Если уже не достигла. Я наведу справки. Возможно, ваше высочество обдумает предложение?
Где-то в палаццо еще один голос, погрубее, сердито позвал:
– Лукреция! Лукреция! Куда она подевалась?
Любознательная девочка отбежала от перегородки и испуганным вихрем полетела по лестнице на второй этаж.
Няня скупо разливала суп, когда встрепанная Лукреция ворвалась в комнату, будто подгоняемая стаей волков; дверь хлопнула у девочки за спиной.