Порою блажь великая - стр. 100

); я услышал крик со стороны реки. (Он провалился коленями, сложился, как перочинный нож, ударившись челюстью о спинку стула…) Голос был женский (то самое густое божественное контральто из его снов; он валится набок, колени скованы коварным стулом…), он ворвался в комнату через окно вместе с морозной дымкой. Я снова услышал его, затем – рев моторки, устремившейся через реку на этот голос. (Лишь оказавшись на полу, он сумел высвободить ноги из ловушки стула… Поднялся, подбежал к окну…) Через несколько минут я услышал, как моторка возвращается, и две пары ног проскрипели по помосту. Одна пара принадлежала братцу Хэнку, и был он явно чем-то взбудоражен. Они прошли прямо под моим окном…

– …Послушай, дорогая, – этак рехнуться можно, если брать в голову, что́ там всякие сявки, вроде Долли Маккивер или ее хмыря-папаши, думают обо мне и моих делах. Да я в грош не ставлю собачье мнение этого курятника!

Другой голос, едва не плача:

– Долли Маккивер всего лишь просила, чтоб я тебе задала вопрос…

– Ну задала. В другой раз, как увидишь ее, так и ответь: «Я его спросила».

– Другого раза не будет. Я не выдержу – не вынесу всех этих шпилек и когтей. От людей, которых я… я…

– О господи боже ты мой. Ну же. Не делай из мухи слона. Все ты выдержишь. Надолго им ни пороху, ни мозгов не хватит.

– Надолго не хватит? Они ведь даже не знают.

– Что будет, когда вернется Флойд Ивенрайт? Он ведь мог сделать копию с того отчета, верно?

– Ладно, ладно…

– Ему придется рассказать людям…

– Ну и расскажет. Вообще-то, никого из наших женщин не избирали Королевой города. Но вот они как-то пережили это огорчение… И, солнышко, не дай бог тебе хоть сотой доли тех шпилек, которые достались, скажем, второй жене Генри или…

Я едва расслышал, что пробормотала девушка в ответ – «По-моему, мне они уже достались», – и тут хлопнула входная дверь, пришибив развитие беседы. Вскоре из соседней комнаты донеслось всхлипывание. Я ждал, затаив дыхание. Дверь закрылась, и послышался просительный шепот Хэнка:

– Прости, котенок. Пожалуйста! Меня просто взбесила эта Маккивер. Ты ни при чем. Давай ложись баиньки – утро вечера мудренее. Я поговорю с этим стариком завтра. Давай успокойся, Вив, киска моя… Прошу тебя…

Сколь можно тихо я снова улегся на кровать, накрылся. Долго лежал, не в силах уснуть под извиняющийся, усталый и отнюдь не героический шепот Хэнка в соседней комнате. (Он закрывает глаза, чуть улыбаясь. «Я думал, что в царстве его комиксов нет равных моим героям: нет бога, кроме Капитана Марвела, и малыш Билли – пророк его…») И снова мне вспомнилась давешняя хромота Хэнка на воде. Хромота и скулеж за стенкой – вот первые из свидетельств, собирая которые я попытаюсь убедить себя в том, что мужик этот далеко не так уж крут. И когда настанет время – не составит большого труда ни дотянуться до него, ни низвергнуть. («Я много экспериментировал. Молитвенно зажмурив глаза, я до посинения выговаривал на разные лады волшебное „Сизам“, пока не сдавался, не мирился с тем, что никому, уж тем более мне, и думать нечего совладать с этим могущественным Оранжевым Гигантом…») И что не так уж сложно будет на этот раз, со второй попытки («Я много экспериментировал…»), найти мое волшебное слово. («Но до настоящего момента мне не приходило в голову… что, быть может, не только мой „Сизам“ был неправильным, но и вообще я искал молнии не в той грозовой туче…»