Порочные идеалы - стр. 1

Этот час называли волшебным.

Краткий промежуток времени перед тем, как клубы, бары и танцевальные залы выпроводят последних посетителей, но уже после того, как работники заводов и молодые продавщицы поднялись с кроватей.

Уже добежали по предрассветным улицам до своих рабочих мест горничные, повара, лакеи и дворецкие. Теперь они ждали, пока под светлеющим небом их наниматели добредут до дома после бессонной ночи и небрежно сбросят на пол туфли и галстуки-бабочки, которые слуги тут же подберут.

Неповоротливые грузовики уже развезли позвякивающие бутылки молока, плотно связанные стопки газет и остывающие буханки хлеба. Но начищенные до блеска такси и великолепные лимузины все еще простаивали в полудреме.

Про «вчера» все давно забыли, но «сегодня» пока не наступило. Верхняя половина города еще не уснула, а нижняя уже встала.

Но бессмертные лесные создания не засыпали никогда. Они наблюдали. Они смотрели, как бежит к заднему входу в белый мраморный особняк сонная горничная и чуть спотыкается, подтыкая волосы под накрахмаленный чепчик. Они гадали: не упадет ли она, не пересечет ли границу света. Они гадали: не прислонится ли к дереву лакей, стряхивающий в ладонь пепел с сигареты, не окажется ли в пределах досягаемости.

И они наблюдали, как темноволосая девушка то появляется, то исчезает между роскошными особняками. Идет по улицам в одних чулках и в платье, развевающемся под восходящим солнцем. Идет так, будто весь город принадлежит только ей.

Возможно, однажды так и будет.

Онора Хольцфалль никогда не опаздывала.

Каждый, кто опережал Наследницу Хольцфалль, приходил слишком рано. Каждый, кто прибывал после нее, считался опоздавшим.

Однако Нора больше не была Наследницей Хольцфалль. Строго говоря, этот титул никогда ей не принадлежал, что бы там ни писали в газетах. Она была лишь наследницей Наследницы. Но теперь Наследницы не стало, и никто не мог с уверенностью сказать, что Нора однажды займет место главы семьи. Она оставалась лишь одной из внучек Мерси Хольцфалль.

И ни один человек во всем Вальштаде, как бы богат он ни был, не посмел бы заставить Мерси Хольцфалль ждать. Даже Нора.

Особенно Нора.

А уж в первый день Испытаний Веритас – тем более.

Часы над банком на Бауэр-стрит показывали без десяти.

Нора как раз успевала.

Конечно, в идеале она пришла бы не только вовремя, но еще и обутая. Впрочем, вопреки мнению газетчиков, Норе порой тоже приходилось мириться с неизбежным.

Сегодня было равноденствие. Якобы первый день весны – хотя прохлада, по мнению Норы, стояла совсем не весенняя. Сегодня день и ночь были равны. И даже сейчас в городе, освещенном магимех-лампочками, равноденствие по-прежнему обладало силой.

Дважды в год бессмертный хульдрекалл по своей воле выходил из леса. Если не обратиться к хульдрекаллу с просьбой о Веритас сегодня, испытания придется отложить до первого дня осени.

«Не ходи в лес, дитя, – вспомнились Норе слова из старой сказки. – Там подстерегают опасности, которые тебе пока не одолеть».

Само собой, газеты не преминули высказать свое мнение о таких скорых испытаниях:

Некоторые притворно жалели Нору:

Но, как и обычно, Нора была согласна с бабушкой, а не с журналистами. Чем раньше пройдут испытания, тем скорее она займет свое законное место.