Порочная невинность - стр. 21
Она шла сквозь густую листву, через заросли дикого винограда, овеваемая одуряющим запахом влажной травы, жимолости и своих собственных духов. Лунный свет бросал сквозь ветви деревьев дрожащую кружевную вязь. Рожденная и выросшая в сельской местности, Эдда Лу не вздрагивала от неожиданности, услышав ночные звуки. Она почти не замечала, как квакают лягушки, шелестят болотные травы, громко стрекочут цикады, время от времени гулко ухает сова.
Внезапно она поймала взгляд чьих-то желтых глаз – очевидно, ласки или лисицы, – но они исчезли, когда она подошла поближе. Кто-то пискнул в траве, однако Эдда Лу обратила на этот предсмертный писк не больше внимания, чем житель Нью-Йорка обращает на автомобильный гудок.
Здесь было царство ночной охоты – раздолье для сов и лис. А она была слишком деловая особа, чтобы чего-то пугаться в темноте.
Эдда Лу беззвучно ступала по мягкой земле и обильным влажным травам, растущим на болотистой почве. Когда она вышла на открытое место, ее залил лунный свет, и Эдда Лу улыбнулась, предвкушая победу, уверенная в своей неотразимой красоте.
– Такер! – позвала она нарочито детским голоском, которым пользовалась иногда как приманкой. – Извини, что опоздала, миленький…
Зрение у Эдды Лу было пронзительное, словно у кошки, но тем не менее она не увидела ничего, кроме воды, камней и густых зарослей. Губы у нее сжались в тонкую линию, лицо сразу стало некрасивым. А ведь она специально задержалась, чтобы он поволновался минут десять-пятнадцать!
Начиная понемногу сердиться, Эдда Лу села на поваленный ствол, на котором за несколько часов до нее сидел Такер. Но она не ощущала его присутствия. Только раздражение от того, что стоило ему лишь поманить ее пальцем, как она тут же прибежала. И он даже не поманил лично, а отделался коротенькой запиской!
«Жди меня у макнейровского пруда в полночь. Мы все решим. Только давай побудем немного вдвоем…»
Ну кто другой мог бы так поступить на его месте?! Сначала умаслить ее, написав, что хочет побыть с ней в одиночестве, а потом приложить мордой об стол…
«Жду только пять минут, – решила Эдда Лу. – И ни одной минуты дольше». А потом она сядет в машину и подъедет прямо к Большому Дому через их заковыристые железные ворота. И покажет Такеру Лонгстриту, как играть ее чувствами!
За спиной что-то тихо прошелестело, и она уже собралась обернуться, приготовившись обиженно захлопать ресницами. Но удар по голове свалил ее на землю вниз лицом.
Эдда Лу глухо застонала и услышала свой стон словно со стороны. Голова ужасно болела; казалось, будто ее раскололи пополам. Эдда Лу хотела было поднести руки к голове, но оказалось, что они крепко связаны у нее за спиной.
И тогда она ощутила первый острый укол страха. Глаза широко раскрылись, она попыталась крикнуть – и не смогла. Рот был заткнут кляпом: она чувствовала вкус ткани и запах одеколона, пропитавший ее.
Выкатив глаза от ужаса, Эдда Лу отчаянно старалась освободиться и в какой-то момент обнаружила, что совершенно обнажена. Извиваясь всем телом, она только поцарапала голую спину и ягодицы о жесткую кору дерева. Ее привязали в вечнозеленому дубу так, что расставленные ноги образовали букву «V». В ее мозгу заметались лихорадочные, страшные сцены насилия.
– Ну, здравствуй, Эдда Лу.