Попала, или Кто кого - стр. 25
Совершенно не задумываясь, беру телефон и строчу первое, что приходит на ум.
«Зайка, кто тебя отхлестал вербовыми ветками или ремнем? Монахиня или Святой отец? Хочешь я накостыляю негодяям?»
Отправил и тут же понял, что написал полнейшую хрень. Как дебил, ей-Богу. Это совершенно не смешно и по-хорошему надо бы разобраться сразу. Вот только на ум не приходит ничего дельного. Но, по большому счету, долго думать мне и не пришлось. На удивление, ответ я получил почти сразу.
«Накостыляйте, Кирилл Александрович. Буду вам очень за это признательна. Меня отхлестала бабушка за ваше похабное сообщение. Но так как причина — это вы, то костылять придется самого себя. И это не верба, и не ремень, а всего лишь скакалка и ее рука. Не пишите мне больше. Вспомните на минуточку, что у вас есть жена и сын, а я ваша студентка».
11. Глава 11
ГЛАВА 11
Нравлюсь ему, видите ли. Фу, противно! Мало того, что наглый хам, так еще и женат. Не хватает еще нажить врагов в лице обманутых жен. Кошмар! Много чего в жизни мне прививала дорогая родственница, но две вещи до меня точно дошли, и, кажется, высечены где-то на теле, то ли на лбу, то ли на попе. Женатые мужчины — табу, и девственность надо хранить до самой свадьбы. Никаких женатых мужчин! Хотя, о чем я? Да он мне даже не нравится! Ну, может, симпатичный, улыбка тоже ничего так, ну и глаза красивые… но в целом-то, нет. Бред какой-то, ей-Богу.
Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что мне совершенно некуда идти. На лекцию не могу, все-таки хоть желудок чуточку и успокоился, все равно тошно, причем во всех смыслах этого слова. Да и слабость жуткая. Домой, понятное дело, тоже не хочу. Как представлю, что надо выложить всю правду про переезд и работу, так тошнота подступает с новой силой. Ну, в конце концов, не на остановке же сидеть. Вот так я и потопала к маршрутке, с гложущей меня мыслью о первом в своей жизни пропуске лекции.
И только, когда подъехала к дому, поняла, что страшно. Жутко страшно. Прям до коликов в животе. Одно дело храбриться в мыслях о том, что все выскажу, другое дело наяву. Она ведь может запросто выгнать меня из дома, не дожидаясь пока я получу свою первую зарплату. Специально выгонит и покажет, что я никто и зовут меня никак. Даже если теоретически предположить, что за десять накопленных тысяч я сниму комнату, то на что я проживу этот самый месяц? Дура, надо было не покупать никакую блузку и косметику, плюс две тысячи — это же столько картошки.
Господи, а если я вообще не справлюсь с работой и никакой зарплаты не будет? Как я вернусь к бабушке? Она же меня точно морально уничтожит! Нет, надо продержаться месяц с ней в квартире и точно иметь зарплату на руках. В конце концов, она же сама меня там прописала и скорее всего не может выгнать по закону. Или может? Хотя, какой к чертовой бабушке закон, если можно просто отхлестать скакалкой… Нет, больше не дамся. Позор, в двадцать один год быть побитой собственной бабушкой. Кому скажи, не поверят!
Мамочки, ну чего ж так страшно-то? Уже и дождь начинает капать, и ветер поднимается, а я стою как вкопанная, гипнотизируя дверь парадной. Почему-то перед глазами маячат слова из сообщения Волкова «не думал, что ты настолько труслива»… Нет, не труслива! Говорю сама себе и наконец открываю дверь в подъезд. Быстрым шагом поднимаюсь на третий этаж и также, не раздумывая, звоню в дверь. Открывает мне озадаченная бабушка после нескольких секунд.